Улыбка Пеликена

Радиола розовая

Солнце вставало. Ветер, царствующий ночью, возвращался к ледяным глыбам Арктики, уступая место свету и последнему осеннему теплу.

Глеб стоял у окна на кухне и, слушая тишину дома, смотрел, как ускользающие сумерки открывают красоту разноцветной тундры. Красные, желтые и зеленые пятна, словно рисунки на ковре, оживали под тающим инеем, а в капельках появившейся на траве росы солнечные зайчики, купаясь, дарили глазам блики света, а сознанию – радость причастности к красоте.

Неожиданно за его спиной на плите запел чайник, издавая хриплые трели вырывающегося пара. Он оглянулся, посмотрел в коридор, словно в ожидании постоял так несколько секунд и, вздохнув, выключил электрическую конфорку. Открыв холодильник, посмотрел на пустые полки, одиноко стоящую банку красной икры, начавший заветриваться сыр и кусок темной, оленьей колбасы.

– Ничего, завтра мои вернуться и ты… – Он провел рукой по пустым полкам. – Оживешь, наполнишься продуктами и будешь не переставая хлопать дверью.

Достав одну только колбасу, Глеб начал готовить бутерброды и думать над тем, как убить последний свой день надоевшего за месяц одиночества, и не поддаться липкой хандре, жившей вместе с ним в пустой квартире. Телефонный звонок раздался именно в тот момент, когда он сам пришел к мысли, что ему нужно обзвонить друзей и напроситься к кому-нибудь в гости.

– Да, – сказал он голосом, полным желания как можно скорее вырваться из тишины пустых детских кроватей.

– Михалыч! – Услышал он в трубке геолога Тяжлова. – Как у тебя обстоят дела с корнем жизни? Или ты, аки монах, отдаешь свою мужскую энергию молитве?

– Не понял, – произнес Глеб удивленно, – о каком корне ты говоришь?

– Об этом, об этом! Думаю, ты не откажешься поучаствовать в поисках мужского бальзама долголетия… – В трубке послышался ехидный смешок.

– Тяжлов, хорош намеками говорить! Скажи прямо – зовешь в тундру водки попить. Так я не хочу. И потом, завтра мои возвращаются, мне нужно быть в форме.

– Во, про форму я и говорю! Хочешь сделать жене незабываемый подарок, поехали с нами в тундру, золотой корень искать, по-научному – радиола розовая, а в простонародье – отличный усилитель тонуса. Ну, и потенции, конечно.

– А как он выглядит?

– Черт его знает, я сам ни разу его не видел, но у меня среди буровиков есть один ботаник, который его постоянно по осени собирает, настаивает на спирту и потом по ложечке с чаем всю зиму пьет. Говорит, средство чудодейственное, энергия ключом бьет, а главное – он сразу двух зайцев ловит, и рюмашечку пропускает, и жена довольна.

– Ты же сказал – по ложечке?

– Ну, это когда сильно настоится. А в жизни – пришел с морозу, тяпнул настойки и под бочок к жене. Красота!!!

– Тяжлов, что тебя все в одну сторону тянет? Давай уже, заезжай за мной, хватит слюнки пускать. Правильно я тебя понимаю, мы едем на твоем вездеходе, и будет нас только трое: я, ты и знаток?

– Да, только ты дойди до тундры, что сразу за погранотрядом, чтобы я в город не въезжал, асфальт не портил, и лязгом не будил спящий в выходной день народ.

– Через сколько встречаемся?

– В девять! – Последнее, что услышал Глеб, опуская трубку телефона обратно на рычаги.

Сборы, поиски охотничьего ножа и антикомариной мази заняли ровно столько времени, чтобы, достаточно бодро шагая к оговоренному месту он, словно курьерский поезд, вступил на кочковатую тундру именно в тот момент, когда громыхающая махина, кидаясь комьями грязи и выбрасывая в воздух копоть уставшего молотить дизеля, остановилась прямо перед ним.

Здороваясь и залезая внутрь прокуренного, пахнувшего соляркой и угарным газом салона вездехода, Глеб скривился и недовольно пробубнил:

– Тяжлов, что за конюшня у тебя в машине? Ты же знаешь, я этих запахов не переношу. Мне легче на крыше ехать и мерзнуть, чем выхлопом угарным дышать.

– Во, что я тебе говорил! – дергая рычаги и срываясь с места, произнес геолог. – Михалыч у нас сама нежность. Может только в салоне Волги ездить.

Буровик натянуто улыбнулся и, стараясь сохранять нейтралитет, уважительно промолчал.

– Не волнуйся, – не получив поддержки, продолжил геолог, – ехать недалеко. Николай говорит, что корень растет по солнечным склонам, и обычно его можно найти на скалистых обрывах береговой линии океана.

– А как выглядит его верхняя, травянистая часть? – опуская стекло и запуская в кабину свежий воздух, обратился Глеб к сидящему за его спиной буровику.

– Крепкий стебель, мясистые листья с зубчиками по краям и красновато-желтый цветок, заметный на большом расстоянии. Брать нужно только крупное растение, возрастом восемь-десять лет. Потому что именно в его корнях накапливаются полезные для человеческого организма вещества.

– Все. – Вездеход дернулся и остановился. – Приехали, – пафосно произнес Тяжлов, открывая дверцу. – Вылезаем и расходимся. Это как за грибами, толпой ходить не нужно, каждый сам за себя.

– Стойте, – спрыгивая на землю, выкрикнул Глеб. – Можно я с кем-нибудь пойду, хотя бы до первого растения? А то я пока еще не очень точно понимаю, что именно нужно искать.