Улыбка смерти на устах

Кухня была в квартире самое светлое место, солнце лупило через легкие занавески, на подоконнике грелся толстенный кот. У старинного зеркала в резной раме Ивонна легкими штрихами быстро превратила меня в совершенно другого человека. Накладка на начинающий лысеть лоб, бородка, очки с нулевыми стеклами – стараниями гримерши я изменился до неузнаваемости. Невзначай, между делом, наврал, что хочу разыграть приятеля, перебравшегося за море, в Голливуд, а сейчас приехавшего погостить, – слово «Голливуд» на всех киношников оказывает магическое действие.

– Заезжай после, разгримирую тебя, – радушно предложила она.

«А почему нет? – подумал я. – Все равно не успеем друг к другу привязаться». И пообещал. Вчерашнее убийство мало того, что взбадривало меня, – оно еще и действовало, как оказалось, подобно афродизиаку.

Но прямо сейчас на секс с Ивонной, даже мимолетный, времени не оставалось – дело прежде всего, меня ждала неведомая Римма Анатольевна Парсунова.

Я приехал с опозданием на десять минут, долго искал парковку – однако в «Звездной пыли» девушки не оказалось. Я начал нервничать и подумал позвонить – как сделал бы это, наверное, любой гоняющийся за славой репортер, – как она, наконец, явилась. Я ее сразу узнал – по фотографии в соцсетях, а не по вчерашнему эфиру, естественно. Она же меня, совершенно понятно, не опознавала, вошла с яркого уличного света и заозиралась на пороге беспомощно – молодец, Ивонна, хорошо над моей внешностью поработала.

Я приветственно помахал Римме, и она направилась к моему столику. Нарядилась девушка в стиле секс-эппил: юбка до средины бедра, внушительное декольте, боевая раскраска – даже не знаю, если бы я реально готовился ее снимать, может, мягко посоветовал бы переодеться в нечто более скромное. На какие только ухищрения не идут девки, чтобы засветиться на телеэкране и при этом хорошо (в их представлении) выглядеть! Но, надо признать, ее эпил, в смысле безмолвный призыв, на меня все равно подействовал – а может, виной тому вдруг неожиданно обострившееся после убийства либидо? Я приподнялся девчонке навстречу, протянул руку:

– Приятно познакомиться, Денис Харин.

– Римма.

– Садитесь. Закажете что-нибудь? Наша компания в моем лице угощает.

– Попросите мне безалкогольный мохито.

– Почему же безалкогольный? – проворковал я.

– Чтобы успешней с вами торговаться, – прямо глянула она мне в лицо. А девчонка-то непроста.

– Вы все-таки для начала должны рассказать, что видели вчера во время эфира.

– Ох. Неприятное воспоминание.

– Очень вас понимаю. И все-таки? Как прошла программа?

– Сначала все было как обычно, игрок уверенно двигался к выигрышу, потом он победил, радость, начался фейерверк, какие-то люди вышли на площадку, вынесли шампанское, стали всех угощать. А потом победитель вдруг – брык, и упал.

– Прямо так сразу? Его что, ударил кто-то?

– Нет же! Он пил шампанское.

– Ага. Значит, выпил – и упал. В бокале был яд?

– Наверное. Да. Скорей всего. Да, похоже, что яд. Победитель хлебнул, схватился за горло и сразу упал.

– А откуда взял игрок этот отравленный стакан?

– Я не видела. Там было много народу. Девочки какие-то с подносами суетились.

– Значит, ему этот бокал кто-то дал? Предложил?

– Наверное.

– А кто?

Официантка притащила девчонке мохито.

– Вот этого момента я точно не видела, – уверенно сказала Римма, и у меня сразу отлегло.

– Скажите, а вы, случайно, – спросил я, заранее уверенный в ответе, – не снимали на фото или видео, как это все произошло?

– Совершенно случайно – снимала, – победительно проговорила девчонка.

– О! А могу я посмотреть? – Сердце у меня замерло.

– Можете, наверное, только я телефон с записью оставила дома.

– Почему же?

– А чтоб вы у меня его не украли. Впрочем, тут недалеко, если столкуемся, можем за ним подняться. – И она кокетливо поправила свежую укладку, а потом якобы рассеянно обвела пальчиком ободок своего бокала и соломинкой провела по губам – не надо быть фрейдистом, чтобы расшифровать эти сигналы: да она проститутка и просто предлагает себя!

– Сколько же вы денег хотите? – выдохнул я. – За эту вашу запись?

– А сколько вы можете заплатить? – Где-то она, видать, прочитала правило: при торговле никогда не называй цену первой – и была в принципе права.

– Я ведь говорил уже, кажется, о десяти тысячах.

– Эта десятка – за мой рассказ. А за запись?

– Сначала я должен ее посмотреть.

– Там всё видно, – подчеркнула она. – В деталях и подробностях. – Сердце у меня сжалось.

– Тогда – тридцать тысяч.

– Шестьдесят.

– Давайте на круглой сумме сойдемся: пятьдесят тысяч. Больше никак не могу.

– Хорошо. Договорились.

– Но вы должны будете написать мне расписку на эту сумму и подписать обязательство, что никому больше не передадите копии записи и не будете о ней никому рассказывать.

– Я согласна.

– Тогда пойдемте к вам? – проявил вполне понятное нетерпение я.

– Дайте мне допить мохито, – капризно проворковала девчонка.

В тесном лифте ее двенадцатиэтажной панельной башни висело зеркало, и музыка под сурдинку исполняла мелодию из фильма «Эммануэль».