Улыбки уличных Джоконд

Он обернулся на голос и увидел Зину. Она, улыбаясь, невесомо ступала по мраморному полу, позади с легким тюлевым шелестом ее преследовала длинная фата. Опущенные руки в белых длинных перчатках сжимали маленький белый букетик.

Константин Павлович улыбнулся в ответ, сделал шаг навстречу и замер – из-под сжатых в замок Зининых рук проступило алое пятно. Оно расплывалось по блестящему шелку свадебного платья, Зина с ужасом смотрела на свой живот.

– Костя?!

Она протянула ему испачканную кровью правую руку, на безымянном пальце лампадной искоркой взорвалось купленное у Вержбицкого кольцо.

«Почему она надела кольцо? – подумал Константин Павлович. – Ведь еще нельзя?»

– Костя! – горячая рука сжала ладонь Маршала. – Костя!

Константин Павлович дернулся, упал со стула, тут же вскочил, растерянно заозирался по сторонам – больничная палата! Очередной кошмар! За окнами белое питерское солнце, устав от бессонной ночи и с трудом оттолкнувшись от горизонта, начало свой путь к зениту.

Зина проснулась и тоже испуганно смотрела то на него, то на больничный интерьер.

– Костя, что со мной произошло? Где я?

Она попыталась сесть, вскрикнула от боли, схватилась за живот и побледнела еще больше.

– Зина, не двигайся. Я позову доктора. На тебя напали, но все хорошо. Все хорошо.

Повторяя эту мантру, Маршал выскочил в коридор, увидел поднимающегося по лестнице доктора, рванулся ему навстречу, ухватил за рукав халата и потащил в палату.

Зина полусидела на кровати, прижав руки к животу, и рыдала, медленно покачиваясь из стороны в сторону.

– Так, господин полицейский, идите-ка покурите! Ступайте-ступайте, здесь вам не участок, тут я командир! – Доктор решительно развернул Маршала лицом к двери.

– Костя, уйди!

Константин Павлович было изготовился воспротивиться такому обращению, но от Зининого крика по спине пробежали мурашки, и он послушно притворил за собой дверь.

Потоптался было в коридоре, но, рассудив, что и впрямь неплохо будет вдохнуть свежего воздуха, разбавив его приятным табачным дымом, он направился к внутренней лестнице. Но позади, в другом конце коридора, громко хлопнула дверь, застучали торопливые шаги. Маршал обернулся и досадливо поморщился – навстречу ему, останавливаясь у каждой палаты и вглядываясь в номера на дверях, быстро шел Зинин ухажер. Как же его? Черт, какая-то немецкая фамилия?

– Господин Нейман? – вовремя вспомнил Константин Павлович. – Что вам здесь нужно?

Молодой человек, узнав Маршала, перестал рассматривать двери и бросился к нему.

– Это правда?! Где она?! Она жива?! – лихорадочно теребя лацканы пиджака Маршала, затараторил Николай Владимирович.

Константин Павлович крепко взялся за обе руки юноши, намереваясь решительно пресечь такое вольное обращение, но тот и сам как-то резко обмяк, опустился на один из стоящих вдоль стены стульев, закрыл лицо руками и затрясся.

Подождав деликатно с минуту, пока молодой человек вернет себе самообладание, Константин Павлович уже мягче спросил:

– Откуда вы узнали о случившемся?

Нейман поднялся, молча вытащил из кармана сложенный вчетверо листок «Петербургской газеты» и ткнул в нижнюю часть страницы.

Маршал развернул, пробежал глазами по строчкам:

«Около 7 часов вечера в Александровском парке, против Сытнаго рынка, на проходившую 23-летнюю Зинаиду Левину внезапно наскочил сзади какой-то хулиган. Без всякаго повода он ранил девушку в левую руку и бок каким-то острым орудием.

Зверь убежал, а на крики пострадавшей прибежали городовой и прохожие. Раненую отвезли в больницу. К счастью, положение больной не опасное».

– В семь ее уже прооперировали. – Маршал вернул газету. – В остальном все верно.

– Она будет жить? Положение и правда не опасное?

Константин Павлович помедлил, решая, стоит ли отвечать своему сопернику и не послать ли его вместо этого к черту, но тот смотрел на Маршала с такой надеждой, что сыщик устыдился собственного эгоизма:

– Доктор сказал, что жизнь Зинаиды Ильиничны вне опасности. Ступайте домой, сегодня вас к ней все равно не пустят.

Николай Владимирович поднялся, нерешительно помялся на месте, но все-таки протянул руку, попрощался и медленно побрел к выходу. Он еще не успел дойти до лестницы, как тихо приоткрылась дверь Зининой палаты, доктор вышел и осторожно прикрыл ее за собой. Покосился на сидящего с ножнами между колен городового, поманил жестом Маршала. Они отошли к окну, доктор стащил с носа пенсне, начал яростно протирать его огромным платком. Видно, собирался с мыслями перед не очень приятным разговором. Наконец, вернув стеклышки на переносицу, посмотрел снизу-вверх на ждущего Маршала.

– Я так понимаю, что вас с моей пациенткой связывает не только профессиональный интерес? Простите за вопрос, но кем вы ей приходитесь?

Поняв, что, аттестовавшись Зининым работодателем, Константин Павлович этот разговор закончит, так и не начав, он решительно произнес:

– Я жених Зинаиды Ильиничны!

Доктор грустно кивнул, немного пожевал губы: