Ума потуги и порывы сердца

Вдохновение

Пой, муза юности, и устремляй своё теченье,
Рождая свет, корысть, влеченье.
Тобой, к несчастью, многое воспето,
Что суетливо, глупо и раздето.

Создашь ты образов великие наряды,

Украсишь ложью рабские, кровавые парады.
Клеймишь порок и отторгаешь добродетель.
Поэт будет преступник и свидетель.

Пера невозмутимый страстный почитатель,

Поэм туманных дерзкий обожатель
Возносит всё, что мог представить ясно,
Пусть и наивно, горько и напрасно.

Предел однажды просто исчезает,

Себя простак за то не порицает,
Но вскоре пламя, завлекая, обжигает
Всех, кто душою скуп, мечтою развращает.

Не обуздать поток энергии вселенной

Губительной, целительной, отменной.
В единстве с ним залог божественного мира,
О чём вещает нам прославленная лира.

Опустошенность

Вот счастья миг, увеселений стая,
Мечтою существуя и мгновенья ожидая,
Поработите душу праведника дерзко,
Сжигая плоть и оскверняя мерзко.

Погаснет взор, как старая лампада.

Внемля грехам, душа отдаться рада.
Тоска исчезнет, сердце воспарит мгновенно,
Дабы проститься с горем, что царит нетленно.

Как это будет жалко и убого!

Лишь взоры чуждые тебя оценят строго.
Ты, тот, кто пустоты и желчи был исполнен,
Отныне цел, силён, безмолвен.

Нет жажды расточать пустые речи,

Бахвалясь подвигом почившего предтечи.
На мир взираешь, улыбаясь без причины,
Не замечая духа зла и чертовщины.

Мелочность

Свет, что на землю ровно ниспадает,
Душа, что, молча притаившись, вдаль взирает —
Всё было в сердце человека изначально
Твердо, как сталь, и как мечта, хрустально.

Досада, вера и нелепая любовь

Людей тревожили, взимая подло кровь.
Монеты жизни стали оценимы.
Добро со злом в смешенье вновь едины.

Таится в этом прелесть горемычных,

Душою чистых, взглядом неприличных.
Горит навек их развращающее пламя,
Несут на головах своё погибельное знамя

В толпе те существа становятся едины,

Не видя края и не зная середины,
Вгрызается животных алчных окровавленная пасть
В то, что поныне именуется как власть.

Там нет иллюзий, нет сомнений,

Неведома для бесов тяжесть угрызений.
Их взгляды жадно пожирают всё земное.
Пред холодом могилы всё пустое.

Прощание