Умбрия – зеленое сердце Италии. Тайна старого аббатства и печенье святого Франциска

Саша никогда не пробовала ничего калабрийского и из всех предлагаемых вариантов антипасто выбрала именно это блюдо.

– Они братья, неаполитанцы, – объяснил Лука, когда парни отправились выполнять заказ. – Не смотри, что светловолосые, и такое бывает. Поверь, подобную пиццу – настоящую, неаполитанскую – ты даже в Неаполе не везде найдешь, и дело не в дровяной печи.

Фокачча оказалась такой вкусной, что Саша даже не заметила вкуса вина, так была занята лучшей лепешкой в своей жизни. А калабрийская закуска – нарезка из различных видов салями и копченой ветчины – оказалась огненно-острой из-за огромного количества приправы, один в один напоминающей кавказскую аджику, вдобавок к острым самим по себе колбаскам.

– Калабрия, что ты хочешь, – сказал Лука, увидев Сашины муки с закуской. – У них там один острый перец и растет, ну, еще бергамот. – С чувством превосходства северного итальянца, а тем более «элиты нации», тосканца, он оглядел Сашину тарелку. Вечный антагонизм севера и юга проявился во всей красе.

Пицца была действительно выше всяких похвал. Саша съела ее всю, до корочки, которую обычно складывала на краешек тарелки, и, смущаясь, попросила еще фокаччи – с собой. Но сначала Лука уговорил ее на простую пасту с неаполитанским соусом, уверяя, что у братьев она получается просто изумительно.

– Потрясающе! – поблагодарила она братьев. – Просто супер, никогда такой пиццы не ела!

В подтверждение своих слов девушка сфотографировала Марио у печи. Затем с широкой лопатой, на которой пиццу укладывают в печь. И наконец, с готовой румяной, пышущей жаром пиццей на плоской лопате на фоне горящей печи. Потом она сфотографировала Луку и Фабио, Луку и Марио, а после неаполитанцы заставили Луку сделать снимок Саши в обнимку с обоими братьями.

– Твой лучший сувенир из Италии, – самодовольно заявил Фабио, состроив умильную физиономию перед объективом.

В машине Лука повернулся Саше:

– Ты сколько уже здесь, неделю? Обратные билеты куплены?

– У меня есть еще неделя, – ответила девушка.

– Она тебе не нужна. Нет, погоди, выслушай меня и не перебивай. Ничего другого ты не узнаешь. Поэтому давай поменяем билеты, и завтра мы с тобой оба уедем. Я – во Флоренцию, ты – в Москву. А потом, да хоть через три дня, ты вернешься, но уже не сюда, а в Тоскану. Если хочешь, я прямо сегодня куплю тебе билеты. Это не проблема. Или давай вернем деньги за обратный билет твоему профессору, и ты просто останешься здесь. Но будешь свободна, это будет твое личное время. А эта тема для тебя закрыта.

– Ну… Я почти согласна, но все же уехать вот так не могу. – Саша откинулась на сиденье. – Лука, еще совсем немного, ну… три дня, ладно? Потом я сама поменяю билеты и уеду. И ничего со мной не случится, никуда я не полезу, обещаю!

Звонок телефона комиссара прервал их разговор.

– Да, падре. Да, конечно, с удовольствием. Разумеется, мы будем, спасибо. – Лука отключился.

– Вот и достойное завершение твоей миссии! Мы приглашены на аперитив перед ужином к госпоже графине. Падре Сильвано нам его любезно передал.

18

Саша порадовалась, что захватила приличное платье, пусть оно было не совсем вечернее. Да и надевают ли вечерние платья на аперитив к старым графиням, она представления не имела. Главное, что платье было выходное, в меру строгое, в меру нарядное, а синий цвет всегда идеально подходил к ее карим глазам и светлым волосам.

В таких случаях Саша всегда брала пример с бабушки. Сколько Саша ее помнила, прямая, как стержень, спина старой дворянки никогда не сгибалась. Не раз она слышала в гостях: «Расслабьтесь, откиньтесь на диван!» – но бабушка смущенно улыбалась в ответ: «Да я расслаблена, я не умею по-другому».

Вот и сейчас важно не столько платье, сколько осанка «модели». Как жалела Саша, что о многом не расспросила бабушку и дедушку, ведь ей еще было что у них узнать и чему научиться. Но люди, которые могли бы рассказать ей о правилах, давно потерявших смысл на родине, в России, и так востребованных сейчас в пусть провинциальном, но все же высшем обществе в итальянской глубинке, давно ушли из жизни… Вместе с ними ушла огромная часть и самой Саши: безмятежное детство, тепло домашних обедов, ощущение защищенности и неизменности жизни. Как же их не хватает!

Саша надела туфли на высоком каблуке, слегка сбрызнула лаком тщательно уложенные волосы. Как же она намучилась с укладкой маленьким дорожным феном, но результат оказался вполне достойным! Осталось завершить наряд каплей любимого «Амариж» от Живанши. Сколько ни пыталась она приобретать новые модные ароматы, они, казалось, сразу выветриваются, и лишь старая добрая классика оставалась на высоте. «Старею, что ли?» – вздохнула она.

Еще раз бросив взгляд в зеркало, девушка отвела плечи назад и выпрямила спину, теперь ее можно было отправлять на балетную сцену, не только на званый междусобойчик у графини.

Она медленно, стараясь не сверзиться с крутых спелловских лестниц – на каблуках тут ходить просто самоубийство! – выбралась на небольшую площадь, расцвеченную зонтиками кафе на фоне старых стен, и замерла.