Умеренность. Путь к свободе, мудрости и величию

Если человек одержим стремлением к совершенству, он перестает видеть лес за деревьями. Но сильнее всего можно промахнуться, если вообще не стрелять. То, что вы не показываете свою работу, слишком боитесь выпустить ее из рук, страшитесь попробовать, — это неудача по определению. Причина этого здесь не имеет значения: могут быть виновны прокрастинация или перфекционизм, но результат все равно один — вы не сделали дело.

Стоики напоминают: нельзя перестать стремиться, даже если нет шанса достигнуть идеала. Если вы не пытаетесь, потому что сомневаетесь в победе или не уверены, что это понравится всем, то для этого тоже есть название — трусость.

Чтобы сражаться, мы должны быть достаточно храбрыми. Чтобы попробовать. Взять слово. Выйти на арену, даже если вполне можем проиграть. Мы должны быть достаточно сильными, чтобы сделать и это тоже.

Марте Грэм повезло: у нее были сотрудники, способные при необходимости подтолкнуть ее, помочь спастись от эксцессов строгой самодисциплины. Когда она оказалась в ловушке с «Церемониями», вмешался музыкальный директор Луис Хорст: «Нельзя всегда творить на одном уровне. После Пятой симфонии была Шестая, но без Шестой у нас не было бы Седьмой. Невозможно знать, что ждет впереди. Переходы так же важны, как и достижения».

Идеальное — враг не только хорошего, но и всего последующего. Если вы застряли, то ваш потенциал тоже застрял. Вот почему завершение — это само по себе достижение, необходимый акт ментальной дисциплины, обязанный состояться.

Конечно, вам захочется и дальше возиться, отлаживать, прокручивать проблемы в уме. Но нужно уметь остановиться и сказать: все закончено. Если не получается сделать это самостоятельно, если у вас проблемы с завершающим шагом, если вы знаете, что можете пасть жертвой перфекционизма, — достаточно ли у вас самодисциплины, чтобы найти партнеров, способных ограничить вас и противостоять вам?

Марта, безусловно, была достаточно успешна, и ее могли окружить льстецы и подпевалы. Но она не допустила этого. Она понимала: чтобы добиться отличных результатов, необходимо сдерживающее влияние — умные консультанты и покровители, которым можно доверять. Какими бы великими ни были Ральф Эллисон и Леонардо, как бы они ни владели своим талантом, с этим у них были проблемы.

Танцовщица Агнес де Милль, работавшая с Мартой и ставшая ее биографом, писала об их музыкальном директоре Луисе Хорсте:

Он был тем человеком, тем единственным человеком, кто мог дисциплинировать Марту, чтобы она доводила до финала свои творения, придавала им форму и готовила к исполнению. Тут он был весьма практичен. Предоставляя ей свободу действий в течение недель или даже месяцев, он наконец говорил «стоп» и требовал решений, которые Марта в своих истерических смятениях не всегда хотела принимать. И танец в результате оказывался завершенным. Не всегда совершенным, но завершенным.

Агнес писала, что благодаря Луису всегда было первое представление.

Мы знаем: без первого представления у нас никогда не будет шанса приблизиться к той идеальной асимптоте, к которой мы все стремимся.

Начните с трудного

Немного цитат и крылатых выражений, трактуемых еще более ошибочно, чем слова французского писателя Никола де Шамфора: «Человек должен каждое утро глотать жабу, если желает быть уверенным, что до конца дня не найдет ничего еще более отвратительного»[125].

Идею в сокращенном виде часто приписывают Марку Твену[126]. Смысл ее в том, что если съесть лягушку[127] в начале дня, то почти невозможно, что дальше день станет хуже. Толкование этой идеи, более простое для восприятия, поэт и пацифист Уильям Стаффорд выразил в правиле на каждый день: «Начните с трудного».

Не откладывайте. Не говорите себе, что сначала необходимо размяться. Что сначала вы разберетесь с другими делами, и вот тогда…

Нет. Сделайте это сейчас.

Начните с этого.

Это называется определением приоритетов.

Покончите с этим.

Это называется заботой о себе.

Помните, что Тони Моррисон вставала до рассвета не для того, чтобы тратить время лично на себя. Ее утро было и не для чтения новостей, и не для складывания белья. Короткое временное окно Моррисон использовала, чтобы писать. Ловила день, пока другие не пошевелились.