Умереть, чтобы проснуться

Сердце отчаянно билось в груди, легкие рвались на части, хотелось полной грудью вдохнуть этот свежий воздух. Только что закончилось мое околосмертное переживание — или это была смерть? — и все случившееся жгло мозг и вертелось на языке.

«Как вы себя чувствуете?»

Я посмотрел вверх, чтобы увидеть анестезиолога. Поскольку я сам был анестезиологом, то знал, что именно он первым навещает больного. Доктор еще не снял перчатки, и хирургическая маска болталась на его плече. Губы растянулись в сияющей голливудской улыбке.

«Трудная была работка», — продолжал он, имея в виду операцию.

Я молчал, но вряд ли он обратил внимание. Он рассказывал мне о проблемах, с которыми они столкнулись во время операции, и сказал, что «определенные моменты» обернулись сложностями для хирургов и подчас были «довольно пугающими».

Наверное, я был в шоке, потому что ничего не ответил. Он придвинулся ближе.

«С вами все в порядке?» — спросил он.

«Я видел вас во время операции», — сказал я.

«Серьезно?» — удивился он, и его улыбка погасла.

«Да, я вышел из тела и наблюдал за вами с потолка».

«Конечно, это очень интересно», — сказал он, читая мои медицинские документы, словно искал там ответ, почему я покидал свое тело. Его голос был заученно равнодушен.

«Не совсем. Я наблюдал, как вы давали наркоз и даже слышал ваш анекдот».

«Что вы говорите? Что за анекдот?»

Я пересказал ему эту скабрезность, после которой главный хирург и остальной медперсонал зашлись от веселого хохота. Когда я закончил, анестезиолог покраснел.

«Наверное, я недодал наркоз», — сказал он, остервенело вглядываясь в документы и пытаясь избежать моего пытливого взгляда.

«Нет, вы дали столько, сколько нужно», — ответил я и точно назвал дозу, которую он рассчитал, потому что все это сам видел.

Врач нервно кашлянул, как студент, который боится не выдержать экзамен. Могу сказать, что ему сделалось не по себе.

«Расставшись с телом, я видел еще кое-что», — продолжил я.

Я рассказал ему, как посетил Индию и видел, как моя мать и сестра обсуждают, что приготовить на ужин, как мой покойный отец спас меня на пороге ада. Мне хотелось продолжить рассказ, но он посмотрел на часы и захлопнул папку.

«Очень интересно, — сказал он. — Вернусь позже и поговорим».

Больше я его не видел.

Он оказался не единственным таким. Когда ко мне наведался хирург, я подробно изложил мое расставание с телом и уже успел описать весь путь к входу в туннель, прежде чем он потянулся к мобильному телефону (притом тот молчал) и извинился, что якобы должен «сделать срочный звонок». Потом вошел врач-интерн, и я принялся мучить его расспросами о целительской практике осознанности. Сначала он попытался дать определение, но когда я рассказал ему, как лежал на операционном столе и встретил двух ангелов и Светящееся Существо и что именно они изложили мне сущность этого метода, у него тоже пропал интерес к дальнейшему разговору. Скажи я, что это новый вид медицины, разработанный авторитетной медицинской организацией, наверняка мы поговорили бы еще.

Более расположенными к беседе оказались медсестры. Они провели немало времени с пациентами и слышали о подобных переживаниях в «режиме реального времени», как выразилась одна из них. Нередки случаи, когда пациенты пробуждались от наркотического сна и рассказывали медсестрам о встречах с покойными близкими или загадочными Светящимися Существами. «Тогда, — сказала медсестра, — читая медицинские документы, мы обычно узнаем про остановку сердца или другую смертельную опасность, угрожавшую пациенту на операционном столе».

«У них было так называемое околосмертное переживание, — добавила медсестра и принялась описывать это явление. По ее словам, это „момент, когда люди понимают, что умерли, потому что расстались с телом“».

Разумеется, я знал, что такое околосмертное переживание. В немногих медицинских книгах, где упоминается это явление, оно описывается, как субъективные впечатления, о которых нередко рассказывают люди, оказавшиеся на волосок от смерти или побывавшие в «земле мертвых». В общем, околосмертные переживания (ОСП) включают расставание с телом, встречу с покойными родственниками, ретроспективу прошлых событий, встречу с ангелоподобными Светящимися Существами и так далее. А поскольку я — анестезиолог, то обычно первым навещаю пациента и первым выслушиваю рассказ про его околосмертный опыт. И поэтому же я становился первым человеком из хирургической бригады, который игнорировал рассказ пациента. Как я отнесся к «замороженному» во введении этой книги, так же я относился ко всем другим пациентам, которые сообщали о «личных переживаниях».