Читаем Умереть молодым полностью

Я часто вижу один и тот же сон. Девочка лет одиннадцати. Мышиного цвета волосы, мелкие завитушки подпрыгивают при ходьбе. На ней очки в квадратной оправе, спереди в зубах щербинка.

– По-моему, это дочь, которая когда-нибудь у меня будет, – рассказываю я Гордону. Наши любовные игры довели меня до полного изнеможения. Как в дурмане, медленно и невнятно произношу слова.

– Расскажи о ней, – просит Гордон. Он делает мне супер массаж. Я лежу лицом вниз на его голубом ковре, слушаю перуанские народные мелодии. Пластинка заигранная, с царапинами, но сквозь помехи прорывается страстная протяжная мелодия под аккомпанемент народных инструментов. Флейта, губная гармошка. В этих ноющих звуках боль одиночества, тоска, любовь.

– Так вот, почти во всех снах она нуждается в помощи. Потерялась, например, в городе или сидит в машине, где нет рулевого колеса или тормозов.

Гордон выдавливает на руку из прозрачной бутылочки с бледно-розовым колпачком детский крем. Размазывает солидную порцию крема от плечей до бедер. Втирает его в кожу, надавливая пальцами в промежутки между ребрами.

– А мышцы спины у нее хорошо развиты? – спрашивает он.

– Она же – не я, – объясняю ему. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Гордона. На нем чистые белые шорты. Руки в непрерывном движении. Мышцы плеча напряжены.

– Ладно, ладно, – говорит он, – так у нее всегда неприятности, и она нуждается – в чем? В защите?

– Не в защите в прямом смысле слова. В моих снах ей никто никогда не помогает. Ей нужна я, и никто другой.

Гордон, наклонившись, целует мочку моего уха. Трется подбородком о затылок. Потом обнимает меня.

– И ей никогда, никогда не нужен никто другой, Хилари?

<p>Глава VII</p>

Завожу будильник на 12 ночи, но это излишне. Все равно не засну, пока не вернется Виктор. Уже не один час лежу в постели, прислушиваясь к гудению холодильника, к щелчкам периодически включающегося обогревателя, к реву реактивных самолетов, пролетающих где-то высоко над нами. Перебираю в уме все, что могло случиться, проигрываю все варианты. Стараюсь найти разумное объяснение. Стараюсь изо всех сил.

Я вернулась домой в начале одиннадцатого, совершенно без сил, меня переполняло чувство вины и раздражение. Как последняя дурочка засунула в карман свои трусики. К вечеру намело целые горы снега. И я долго стояла по щиколотку в снегу, чтобы промочить как следует туфли. Тогда Виктор скорее бы поверил тому, что я все время гуляла по улицам. Стараясь не задеть случайно разбитый телевизор миссис Беркл, бесшумно поднялась по лестнице. Добравшись до нашей площадки, тихонько приоткрыла дверь, прислушиваясь к дыханию Виктора. Но его не было дома. Тогда я запихнула свою одежду в самый дальний угол шкафа и старательно промыла под душем каждую складочку своего тела. Вымыла волосы, лицо, уши. Отпарила окоченевшие пальцы ног. Внимательно осмотрела в зеркале свое лицо, чтобы убедиться, что на нем нет никаких следов. Надушилась лосьоном после бриться Виктора, побрызгала им живот и бедра.

Облачившись в пижамную куртку и шорты Виктора, улеглась в постель, прислушиваясь к гудкам маяка, доносящимся с Пембертонского пирса. Мне был нужен Виктор, позарез нужен. Я столь же нетерпеливо ждала встречи с ним, как в полуденный зной люди жаждут тени в Марокко. Порой это желание охватывает меня с непреодолимой силой, Виктор вошел в мою плоть и кровь, мне кажется, что он всегда занимал в моем сердце то место, которое принадлежит ему сейчас; любой свой поступок я оцениваю с его точки зрения, все мои суждения зависят от того, что думает по этому поводу Виктор. Я стыжусь этого, стыжусь, что родилась на свет столь беспомощной, что не могу противостоять его влиянию. Но эта же слабость породила и мою страсть к Гордону. И как это не покажется странным, я довольна, что родилась такой.

Уже очень поздно; слышу, как поворачивается ключ в замке, скрипит открывающаяся дверь, и вижу на сосновых досках пола тень Виктора.

Хочу увериться, что ничего не изменилось. Понимаю, конечно, что кой-какие изменения произошли, но они несущественны: просто всплыло на поверхность то, что таилось в глубинах сознания. Я та же, что и раньше, до свидания с Гордоном; но то, что случилось, помогло мне разобраться в себе, понять, что я за человек. Не надо больше строить из себя добропорядочную страдалицу, я не такая. Я стала более трезво оценивать себя, свое безрадостное прозябание, всю грязь и двусмысленность своего положения, всю сумятицу своих переживаний, – все то вместе взятое и составляет мою суть. Я хочу сказать, что образ верной и преданной любовницы Виктора был всегда фальшив.

Приоткрыв дверь, Виктор проскальзывает в комнату. Стараясь не наступать на скрипящие половицы, осторожно прикрывает за собой дверь. Ботинки держит в руках. Прокравшись к ванной, сначала закрывает за собой дверь, и только потом включает там свет и пускает воду тоненькой струйкой, чтобы почистить зубы. Он умеет все делать бесшумно. Умеет проявлять внимание и заботу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Запретный плод

Танец с дьяволом
Танец с дьяволом

Кирк Дуглас (р. 1916) — знаменитый американский актер, звезда Голливуда.Дебютировав в 1946 году в фильме «Странная любовь Марты Айверс», он быстро завоевал популярность как в Америке, так и за ее пределами. Его герои — крутые индивидуалисты, идущие наперекор воле других и готовые любой ценой добиваться осуществления своих целей. Среди главных работ Кирка Дугласа — роль Спартака в одноименном фильме Стенли Кубрика, а также Винсента Ван Гога в фильме «Жажда жизни».В конце 80-х годов Кирк Дуглас обращается к литературе, и снова ему сопутствует успех. Вслед за автобиографией «Сын старьевщика» он выпускает яркий, впечатляющий роман «Танец с дьяволом», который быстро стал бестселлером. По мнению многих критиков, Дуглас-романист заставил потесниться таких корифеев современной мелодрамы, как Сидней Шелдон, Джеки Коллинз и Джуди Кранц.В романе «Танец с дьяволом», посвященном яркой и горькой судьбе голливудского режиссера Дэнни Дэннисона, есть роковые страсти, яркие характеры, головокружительное действие. Это роман о Голливуде, о любви, о блестящем и трагическом XX столетии. Это роман, который читается, на одном дыхании.Знаменитый актер, прекрасный рассказчик…

Кирк Дуглас

Современные любовные романы / Романы
Сильвия. Синтия
Сильвия. Синтия

Э. В. Каннингем — псевдоним популярнейшего американского романиста Говарда Фаста, автора исторических и биографических романов. Как Э. В. Каннингем он написал романы с любовно-криминальной интригой, назвав каждый из них по имени главной героини.Преуспевающий бизнесмен собирается вступить в брак с очаровательной Сильвией, нанимает детектива, чтобы получше узнать о прошлом своей без пяти минут супруги.Тот добросовестно выполняет поручение и выясняет, что молодая привлекательная женщина успела неплохо познакомиться с изнанкой жизни современной Америки, с ее самыми разнообразными злачными местами…Впрочем, детектив также выясняет и другое: тяжкие испытания не сломили героиню, не лишили ее способности любить.Но оценит ли это тот, кто заказывал расследование?Юная Синтия делает лишь первые шаги в самостоятельной жизни. Задыхаясь в душной атмосфере родительского дома, страдая от своенравного отца-миллиардера, все подчинившего погоне за прибылью, она в один прекрасный день исчезает… Что это — побег ради романтической любви или вульгарный киднеппинг?Это и предстоит выяснить детективу крупнейшей страховой компании Харви Криму и его подруге, обаятельной Люсиль.

Говард Мелвин Фаст

Остросюжетные любовные романы

Похожие книги

Моя любой ценой
Моя любой ценой

Когда жених бросил меня прямо перед дверями ЗАГСа, я думала, моя жизнь закончена. Но незнакомец, которому я случайно помогла, заявил, что заберет меня себе. Ему плевать, что я против. Ведь Феликс Багров всегда получает желаемое. Любой ценой.— Ну, что, красивая, садись, — мужчина кивает в сторону машины. Весьма дорогой, надо сказать. Еще и дверь для меня открывает.— З-зачем? Нет, мне домой надо, — тут же отказываюсь и даже шаг назад делаю для убедительности.— Вот и поедешь домой. Ко мне. Где снимешь эту безвкусную тряпку, и мы отлично проведем время.Опускаю взгляд на испорченное свадебное платье, которое так долго и тщательно выбирала. Горечь предательства снова возвращается.— У меня другие планы! — резко отвечаю и, развернувшись, ухожу.— Пожалеешь, что сразу не согласилась, — летит мне в спину, но наплевать. Все они предатели. — Все равно моей будешь, Злата.

Дина Данич

Современные любовные романы / Эротическая литература / Романы