Умереть вчера (СИ)

Над головами раздался шум реактивных турбин. Самолётов было не видно из‑за низкой облачности. Максим даже успел задать себе вопрос о том, как лётчики смогут попасть вслепую по цели, но, решив не загружать голову ненужными мыслями, побежал дальше. Внезапно земля под ногами подпрыгнула, затем потерялась где‑то далеко внизу, а потом стремительно ринулась навстречу всем бегущим. Прокатившись кубарем по мусору и различному хламу, Чирок попытался снова вскочить на ноги, но Устинов резким движением руки удержал его в горизонтальном положении. Буквально через мгновения по лежащим на земле людям хлестнула ударная волна от взрывов авиабомб. Вокруг начали валиться обломки камней и горящего мусора. Максим пытался высмотреть падающие куски, чтобы не погибнуть на последнем этапе ночной вакханалии от случайно попавшего по голове тяжёлого предмета. Оседающая вокруг туча пыли закрыла собой начинающее светлеть небо. Всё заволокла собой взметнувшаяся в воздух серая пылевая смесь. Монстров больше не было видно, а пси — давление исчезло без следа. Люди поднялись и побрели, поддерживая друг друга, в сторону уже появившейся из‑за руин группы Завгороднего.

Максим, чувствующий за собой ответственность за их жизни, оглядел всех. Их осталось всего восемь. Только восемь из пятидесяти. Боль утраты и обиды за произошедшее тяжестью навалилась на плечи. Устинов, его подчинённый, Никотин, Чирок, Пух, долговец, один вольный сталкер и сам Максим. Вот и всё. А так хотелось, чтобы их в конце было гораздо больше…

Покачавшись словно в раздумье посреди улицы, Максим рухнул ничком прямо в толстый слой пыли. Всё дальнейшее он помнил лишь сквозь пелену непонятной дымки, да и то вряд ли. Только далёкий и очень страшный голос гулким эхом настойчиво повторял: «Отдай, червяк! Отдай, слизень! ОТДАЙ МНЕ МОЁ!»

Осевшая окончательно пыль, открыла, наконец, вид на сам город. Здания бывшего общежития и окружающих его домов на свете больше не существовали. История «Вершителей судеб» вместе с исчезновением нескольких кварталов канула в небытиё самым окончательным образом. Земля всем Вам — павшим здесь, пухом, только не Жгучим…

* * *

— Очнулся, герой? — знакомое, почти никогда не улыбающееся лицо возникло перед открывшимися глазами. Максим попытался вспомнить, кто это. А лицо было ему знакомо. Он всегда запоминал тех, с кем встречался хотя бы раз. Странно. После своего появления в Зоне, он многое умел и неплохо запоминал всех, с кем доводилось увидеться, а своего прошлого не помнил совершенно. И, что самое обидное, что стёрлись лица родственников и знакомых. Кто же он и откуда? Как узнать? Кто сможет ему помочь? А может вот этот полковник? Макс резко подскочил. Точно! Это же полковник армейского спецназа Семашко! Это он послал Макса в самое пекло бойни! А может быть, всё это ему только приснилось? Рекс перевёл взгляд на Устинова. Нет, не приснилось. Всё это было. А значит, воспоминания горькой правды всю оставшуюся жизнь будут давить на его совесть. И не дадут больше покоя. Только боль от произошедших на его глазах смертей. И виноват в этом именно этот полковник! Максим скрипнул зубами.

— Ну, ну, не стоит так огорчаться. Я понемногу тебе объясню, что к чему. Тебе удалось то, что не смогли сделать подготовленные специалисты в течение целого года. Мы изучили содержание добытой тобой информации. И, скажу я тебе, были очень удивлены, насколько далеко протянула свои щупальца коррумпированная мафия. Тобой предотвращено около сотни терактов, замышляемых только в ближайшее время. А это не в Зоне, где ежедневно гибнет множество людей. Это за её пределами, там, где люди работают, веселятся, любят друг друга, рождают детей. Сколько мирных жизней было спасено, благодаря твоим и действиям тех, кто был рядом с тобой. Во много — много раз больше, чем можно себе представить. Так что цель оправдывала средства. Поэтому винить себя в гибели мужиков не смей! Теперь, надеюсь, мне удалось убедить тебя, Рекс, в твоей правоте? — Семашко улыбнулся. — В баре тебя ждёт вознаграждение. Парни выделили для этого самое лучшее. В дальнейшем, не дай бог, конечно, нам может потребоваться твоя помощь. Так что я не прощаюсь. И…спасибо тебе за всех, — Семашко придавил рукой через одеяло грудь Максима и пошёл на выход.

— Не нужно мне от вас ничего, — Макс закашлялся. — И не хочу больше с вами иметь дела. Я — вольный сталкер. Моё дело — хабар.

Полковник засмеялся.

— Хороший ты мужик, Рекс, и правильный! Я таких уважаю. Время покажет и расставит всё по своим местам. Но, поверь мне, я не прощаюсь. Мы, как и ты, сеем иногда зло во имя добра. Только во имя ДОБРА! Помни это! И удачи. С тобой Зона! — с этими словами Семашко вышел за дверь палаты. Только тут Максим понял, что находится в госпитальной палате. Рядом с ним на стул приземлился Устинов.

— Когда собираешься на выписку?

— А я что, хотел умереть, что‑ли? Что со мной было?