Умершее воспоминание (СИ)

Мы приехали на набережную. Здесь тоже было немало народа, но они по крайней мере не уделяли нам с Эвелин столько внимания, сколько уделяли нам внимания гости на вечеринке Джеймса. Пока мы ехали сюда, я чувствовал, что сон подбирался ко мне со всех сторон, глаза закрывались, хотя на часах ещё не было полуночи. Вся суть заключалась в моём лекарстве, которое я обещал не принимать Карлосу. Но сегодня был особенный день, и я не хотел, чтобы Эвелин в случае чего узнала о моём самом большом недостатке. По этой же причине, к слову сказать, я не выпил ни стакана на вечеринке Джеймса.

Мы стояли у мраморных ограждений, облокотившись на них, и наблюдали за беспрерывным движением необъятного океана. Иногда на нас налетал ветер, выбивал волосы из причёски Эвелин, колыхал подол её платья. Я снял с себя пиджак и осторожно накинул его на свою спутницу, с трепетом задержав руки на её плечах. Она поблагодарила меня улыбкой.

— Какой он большой, — с восхищением проговорила Эвелин, плотнее кутаясь в мой пиджак.

— Ты про океан?

— Да. Он такой большой и такой старый. Как думаешь, сколько людей он помнит?

— Невообразимо много. Людям этого никогда не узнать.

— А сколько он помнит детей? — дрожащим голосом продолжала задавать вопросы Эвелин. — Сколько молодых людей? Это так страшно, что для океана они навсегда остались маленькими, совсем юными, что они уже никогда не вырастут и не увидят этого мира, а океан остался… Он остался и останется навсегда. Эти воспоминания причиняют ему боль, и ему никуда уже от неё не деться.

— Он забывает обо всём со временем, — произнёс я, но тут же зажмурился, осознав, что я только что сказал.

— Ты думаешь?

— Конечно. Невозможно запомнить всех. Но с другой стороны, может, это даже хорошо, навсегда остаться молодым. Пусть даже в памяти океана.

— А что, если и нас он видит молодыми в последний раз? Никто не знает, что будет с этой жизнью завтра.

— Ты права, никто, — грустно вздохнул я. — Не знаю, высохнет ли когда-нибудь океан, но мы только что увековечили память о себе. Океан будет помнить нас, а значит, и эта планета о нас не забудет.

— А если он всё же высохнет? — тихо спросила Эвелин, заворожено уставившись в одну точку. — Воспоминания о нас умрут? Они умрут вместе с океаном?

— Я не знаю.

Какое-то время мы стояли молча. Я с непонятным страхом думал над нашим разговором. Мимо проходили люди, и до моего слуха долетали обрывки их, казалось бы, таких беззаботных, житейских разговоров: семейный праздник… новая кофейня на Родео-драйв… приезд вредного кузена…

Эвелин обернулась, посмотрела куда-то и, улыбнувшись, сказала:

— Вот и Рождество, Логан.

Я тоже улыбнулся ей и с ужасом вспомнил, что даже не приготовил для Эвелин никакого подарка. Как глупо. Я собрался встретить с ней Рождество, но не подумал о рождественском подарке.

Моя спутница прижалась к моей груди и положила голову мне на плечо. Я обнял её одной рукой и нахмурился, всматриваясь вдаль. В душе царили усталость и покой, и я наслаждался этой минутой, такой тихой и беззаботной.

— Вот и Рождество, — шёпотом повторила она. — Моё первое Рождество, проведённое вдали от близких.

Затем Эвелин на мгновенье замолчала и прошептала:

— Это всё я. Это всё моя вина.

— О чём ты?

— Об Уитни, о её женихе Дейве. Это из-за меня они в третий раз переносят свадьбу.

— Не правда. Ты в этом не виновата.

— Если ты не считаешь меня виноватой, то ты очень сильно ошибаешься, Логан. Ты не знаешь, какая я обуза для неё.

— Уитни любит тебя и не считает тебя обузой, — сказал я. Эта фраза была правдивой лишь наполовину: Уитни действительно без памяти любила свою сестру, но во время нашей последней встречи она сама сказала, что Эвелин виновата в их с Дейвом ссоре.

— Ты прав, — дрожащим голосом сказала моя спутница и сильнее прижалась ко мне, — господи, Логан! Она ведь так любит меня! А я сбежала от неё, я так бесчестно предала её любовь!

— Иногда можно позволить себе небольшую глупость. Особенно после долгого — очень долгого терпения. Не вини себя, я уверен, Уитни всё поймёт.

— Она ничего не поймёт, — с грустной усмешкой сказала Эвелин. — Она хочет защитить меня, однако её защита приносит мне только вред. Да, она заботится обо мне, но как сказать ей, что я уже давно не нуждаюсь в этой заботе?

— Скажи прямо.

— Не хочу её обижать. Как ты делаешь это, Логан? Ты ведь тоже заботишься обо мне, защищаешь меня, но твоя защита не приносит вреда. Рядом с тобой я чувствую себя увереннее. Ты понимаешь меня. А Уитни – нет.

Мне было приятно слышать эти слова от Эвелин, но я совершенно не знал, как помочь ей с её бедой.

— Именно поэтому я сейчас с тобой, — продолжала она, и я чувствовал, что Эвелин прижимается ко мне всё сильнее и сильнее. — Не хочу возвращаться домой, зная, что ждёт меня там.

— Уитни не маленькая, она должна всё понять. Вам просто надо поговорить.