Умерший рай

Еще точнее – на собирании марок Германии.

Как я уже говорил, моя коллекция была огромна и полна; на рубеже семидесятых среди филателистических развалов Ленинграда имелись совершенно потрясающие вещи.

Только теперь я понимаю, что тогда текло одно из счастливейших и никогда больше не повторившихся времен моей жизни.

Придя домой с очередного рейда на филателистическую распродажу, я отдавался самому приятному из всех тогда известных удовольствий. Прежде, чем любовно отмочить, отпарить и обработать новые марки, я аккуратно отмечал точками закрытые позиции в каталоге. И вспоминал изречение Гете о том, что коллекционеры – счастливые люди.

Возможно, не рухни империя СССР, не произойди развал всего, что казалось жизнью, я бы до сих пор понемногу – именно понемногу, ведь мне не хватало лишь самых дорогих и редких экземпляров – добирал свою коллекцию.

Но время переменилось. Переменился мир. И с ним я сам.

По скромным оценкам, сделанным согласно западному каталогу, моя Германия тянула тысяч на десять долларов. Но одно дело Запад, а другое Россия, тем более худшая ее часть – Башкирия. Кому тут нужен Deutsches Reich со всеми зонами и протекторатами.

Коллекция марок – равно как и модель железной дороги – были проданы по случаю за совершенный бесценок. На вырученные деньги я купил современное барахло: простенькую видеокамеру и сотовый телефон. Пластмассовую одноразовую, постоянно дешевеющую ерунду, которую нельзя даже мысленно поставить в один ряд с тем дыханием Истории, каким являлось мое филателистическое собрание.

Но, как ни странно, я не жалею ни о чем.

То было прошлым.

И тянуло бы меня, нынешнего, назад.

Мешая трудному процессу выплывания в современность.

Марки ушли.

Навсегда.

Как юность, романтика, вера в людей и в себя самого.

Но они сделали свое дело: приблизили ко мне Германию.

Тайна Третьего Рейха

Любопытно, что Германия всегда ассоциировалась у меня с Гитлером.

И в мыслях я называл ее не иначе, как именно III Рейх.

Сейчас все это забыто; новых качественных военных фильмов почти не снимают, а старые почти никто не смотрит. И фразы типа «это было началом конца Третьего Рейха» уже не вызывают вопроса – а почему именно третьего?

Коротко поясню.

Первым Рейхом («Священной римской империей немецкой расы») поддержанная фюрером идеология считала государство, созданное немецким королем Оттоном (не помню каким по номеру) и объединявшим в своих границах территории практически всех современных цивилизованных европейских государств. Я, правда, не помню, откуда взялось слово «римская».

И вряд ли вообще предки нынешних макаронников считались арийцами.

Первый Рейх и Древний Рим вообще практически никак не связаны.

Однако фюрер Древний Рим очень уважал. Его привлекала прежде всего имперская идеальность последнего. Выдержанная во всем: от устройства до символики.

Государство, превращенное в одно сплошное захватническое войско. Железный порядок. Лаконичные орлы римских легионов – которые, судя по всему, дали основу столь же совершенной нацистской эмблеме. И даже вскинутая рука в знак приветствия императора хорошо легла к словам «Хайль Гитлер»

Для забывших – точнее никогда не знавших – историю, поясняю, что слово «хайль» не несет никакого мистического смысла и вообще не связано ни с Гитлером ни с кем-то подобным иным. Это всего лишь повелительное наклонение от немецкого глагола heilen, означающего «благоденствовать».

Звериный рык толпы означал элементарное пожелание здоровья фюреру.

«Да здравствует Гитлер», – вот точный русский эквивалент.

Также не кроется ничего символического и в выкрике «зиг хайль», который многими воспринимается как некое усиление привычного «хайль Гитлер».

Достаточно немножко знать немецкий язык, чтобы все встало на свои места.

«Зиг» означает «победа».

Нацистский вербальный ритуал предусматривал обмен осмысленными повелительными репликами:

– Heil Hitler !

– Sieg heil !

То есть славили одновременно Гитлера и победу. Только и всего.

Ну ладно, о Гитлере пока хватит. Тем более я забежал существенно вперед. Но и при этом не могу отметить в нужном месте, что древнегерманское руническое письмо оперировало некими графическими символами, которые имели не только фонетический смысл, обозначая определенный звук речи, но несли и более глубокую нагрузку. Аналога феномену рунического письма я не вижу вообще; кому-то могут прийти на ум китайские (или японские или еще какие-нибудь восточноазиатские) иероглифы? но сравнение будет неверным. Иероглифы несли вербальную информацию в своей форме, где каждая добавленная или измененная черточка имела дополнительный смысл.

Руны же были простыми и неизменными; в позднейшие времена их использовали просто как буквы, но каждая несла свой собственный, имманентный, подчас сакраментальный смысл.