Умягчение злых сердец

– Сейчас как польет… Может, переждем где-нибудь?

– Нет, нет, поедем! Надо быстрее, Тарас!

– А куда ехать-то?

– За город… Знаешь, где дом Рогова?

– Ну, знаю, допустим… Туда надо, что ли?

– Да, туда!

– Не понял… А что ты там делаешь?

– Живу я там…

– Понятно… А кем ты Рогову приходишься?

– Я… Я замуж за него скоро выйду.

– За Рогова? Замуж? Ты шутишь, что ли?

– Нет, не шучу… Что ты стоишь, поехали!

Пухлая сизая туча преследовала их всю дорогу, норовя окатить холодным дождем. Когда мотоцикл съехал с трассы на дорогу, ведущую к усадьбе, Тая закричала в ухо Тарасу:

– Останови, слышишь? Дальше я сама пойду!

– Так дождь сейчас пойдет, промокнешь!

– Ничего… Остановись…

Он уже не услышал – дождь налетел так стремительно, что Тая взвизгнула, вжалась в его напряженную спину, закрыла глаза. Мотоцикл вильнул несколько раз на мокрой дороге, остановился недалеко от ворот усадьбы.

У ворот стоял Клим, держа над головой большой черный зонт. Тая разжала руки, обреченно сползла с заднего сиденья, сняла шлем, смахнула со лба мокрую челку.

– Спасибо, Тарас… Я пойду… Я ж говорила тебе – остановись, дальше я сама… Теперь вот объясняться придется.

– Это тебя, что ли, встречают? Погоди! Мы ж не договорили… Как я тебя найду?

– Зачем? Не надо меня искать…

– Я все равно тебя найду!

– Тихо, молчи… Уезжай! Уезжай быстрее…

Тарас еще что-то проговорил ей вслед – она уже не услышала. Лишь махнула еще раз нетерпеливо – уезжай! И успокоилась немного, когда услышала за спиной звук заведенного двигателя. Все дальше звук, дальше… Уехал, слава богу.

– Ты где была? – едва сдерживая злую досаду, резко спросил Клим и тут же поперхнулся, переменив интонацию на ласково озабоченную: – Мы с Татьяной тебя потеряли, думали, случилось чего… Вернулись, а тебя в доме нет. И в лесу искали. Филиппу Сергеичу звонили, а у него телефон отключен.

– Да, он говорил, что будет занят сегодня! И нечего было названивать по пустякам! – резко проговорила Тая, быстро шагая по дорожке к дому. Клим неловко шел вслед за ней, пытаясь прикрыть зонтом.

– Так все же… Где ты была?

– Я гуляла! Что, я не могу выйти из дома и погулять?

– Где гуляла? С кем гуляла? С этим мотоциклистом, что ли?

– Нет. Я его не знаю. Он просто меня подвез. Я голосовала на дороге, и он подвез…

– А почему мне не позвонила? Я бы приехал…

– У меня телефона нет.

– Как это? Что, совсем нет?

– Совсем нет! Тетя Руфина была против того, чтобы у меня был телефон. И Филипп тоже… И вообще… Это не ваше дело! Почему вы меня допрашиваете?

– Да, конечно… Извини… Извините, то есть… – быстро проговорил Клим.

Татьяна выглянула из кухни, в ужасе замахала руками, запричитала громко:

– Ой-ой, промокли как… Простынете же! Раздевайтесь быстрее, я сейчас ванну горячую сделаю…

– Не надо, я сама.

– Тогда чаю…

– Не надо! Не надо ничего! Оставьте меня в покое, ради бога… – сказала Тая.

К вечеру она расхворалась, конечно же. Лежала под одеялом, плавала в горячем тумане. Переживала в который раз всю круговерть заполошного дня, и все ей казалось, что мчится куда-то на мотоцикле, и ветер свистит в ушах, и колышутся над головой кроны двух кладбищенских кленов.

Потом почувствовала на лбу тяжелую руку Рогова, услышала его голос:

– Температуры вроде нет… Дай ей успокоительного, валерьянки какой-нибудь. Она просто переволновалась.

– Да, да, конечно, – виновато затараторила Татьяна. – Я мяту с мелиссой заварю… Ночь поспит, завтра встанет как новенькая. Вы простите, ради бога, Филипп Сергеич, что так вышло. Я ж не думала… Она сказала, вы сами так велели…

– Ладно, хватит, – перебил Татьяну Рогов, еще раз потрогав ее лоб и направляясь к двери. – Клима мне позови, я в гостиной буду.

О чем Рогов говорил со своим преданным охранником, Тая уже не слышала. Но разговор вышел явно неприятный.

– Сам не знаю, как получилось… Развела меня, как лоха… – виновато бубнил Клим, глядя исподлобья на хозяина.

– Да уж, действительно… – усмехнулся Рогов. – И все-таки мне интересно, откуда этот подозрительный мотоциклист взялся, а?

– Так это же тот самый пацан, я узнал его…

– Какой пацан?

– Да я ж говорил вам давеча, помните? Сынок Севки Марычева!

– Да? Странно, очень странно. Может, она сама его нашла, как думаешь?

– Да не, откуда?.. Я думаю, он и впрямь случайно ее подвез.

– Не знаю, не знаю… Как-то не верю я в случайности. Не нравится мне все это, ой не нравится…

– Ну да. И мне тоже не нравится. Может, убрать его, а, Филипп Сергеич?

– В каком смысле – убрать? Ты что мне предлагаешь, не понял?

– Да нет… Я другое имею в виду… Можно его временно вырубить для профилактики, пусть недельку-другую в больнице поваляется. А что, с мотоциклистами все время что-нибудь да случается. И вообще… Рано вы девочку сюда привезли, Филипп Сергеич… Опасно, блин. Конечно, сейчас она не девочка, но вдруг чего?.. Болтанет где-нибудь… А вам сейчас никак нельзя ничего такого. Никуда бы ваша любовь не делась, подождали бы.

– Все, хватит! Говоришь много! – резко оборвал его Рогов, со стуком поставив бокал на столик. – Ты что, собрался меня учить, как любить и кого любить?

– Извините, Филипп Сергеич… Я ж тоже переживаю…