Умид. Сын литейщика

Дорога была ровная, хорошо укатанная. Машина неслась, как птица. Влетающий в кабину ветерок пахнул только что скошенным сеном. Шофер Вася сосредоточенно смотрел вперед. Марат и Дильбар сидели рядом на заднем сиденье. Рука девушки покоилась в ладонях джигита. Полагая, что шофер не понимает по-узбекски, они тихо разговаривали.

— Айша-биби права, — сказал Марат, — той сыграем и здесь, и в Ташкенте.

— Хоп, Марат-ака, как вы желаете, пусть так и будет. — Дильбар наклонила голову и с грустью добавила: — Мне очень жалко расставаться с родным городом.

— Если хочешь, давай не сразу поедем в Ташкент, поживем некоторое время в Шахрисябзе.

— Правда? Это можно? — обрадовалась Дильбар. — Какой вы славный, Марат-ака! — Она сжала руки Марата своими слабыми ладошками.

— Мне этот город так же дорог, как и тот, где я родился, вырос. Здесь каждый камень напоминает мне отца…

— Вы у меня самый-самый хороший…

— Если так, позволь я тебя поцелую. — Марат обнял Дильбар за плечи, привлек к себе.

— Что вы! — испугалась девушка, стрельнув глазами в сторону шофера, и отстранилась. — Человек ведь все видит.

— Значит, все ваши слова неискренни, — обидчиво проговорил Марат, переходя на «вы», и вздохнул.

— Ну, потерпите немножко, вот выйдем из машины… — Дильбар прижалась к нему, положив голову на его плечо.

Почти у самого въезда в Карши машина завихляла из стороны в сторону. Шофер резко свернул на обочину и нажал на тормоз.

— Баллон спустил, — виновато сказал он. — Придется минут десять постоять.

Марат и Дильбар вышли из машины и медленно пошли вперед, стараясь держаться тени шелковиц, густо растущих у края дороги. Воробьи, о чем-то споря, перелетали с ветки на ветку. В пожелтевшей от жары траве стрекотали кузнечики. Где-то рокотал трактор.

Марат оглянулся. Машина стояла, слегка накренившись, Вася возился с колесом.

— Мне повезло, — сказал Марат, осторожно притянув к себе Дильбар. — Я стремился к тебе из такого далека, а ты и поцелуя не подаришь?

Дильбар зарделась и приникла к его груди лбом. Он слегка запрокинул ее лицо, нежно взяв за подбородок, и крепко поцеловал в губы.

А Вася как раз в этот момент посмотрел в их сторону. «Да, этот герой, видать, не напрасно пожаловал сюда. Как бы мы теперь не лишились своего секретаря…» — подумал он.

Марат и Дильбар пошли дальше, взявшись за руки. Через несколько минут их догнала машина.

Через месяц в Шахрисябзе состоялась свадьба. Новая семья поселилась в доме, где некогда жил Хумаюн Саидбеков. А мать Марат не отпустил после свадьбы в Ташкент. «Мы и так столько времени жили врозь, мама. Теперь ты будешь только со мной», — сказал он. И она осталась. Сын ее стал третьим секретарем Шахрисябзского райкома. И люди были довольны, что в их райкоме снова появился Саидбеков, теперь уже младший. Поначалу пристально приглядывались к Марату, все больше и больше находя в нем сходство с отцом.

Бывшего председателя райисполкома торжественно проводили на пенсию. На очередной сессии райисполкома Арслан был избран председателем.

— Во время войны не до учебы было, приходится сейчас наверстывать. Корплю над дипломной работой, государственные экзамены на носу… — начал было возражать Арслан.

Его прервали:

— Диплом — это ваша забота, а найти подходящую кандидатуру на пост председателя — наша забота. Мы все учли. Знаем, что вы загружены сверх меры. Но главное — глядите-ка, народ стремится попасть на прием именно к вам. Это уже о многом говорит, товарищ Ульмасбаев. Значит, и люди района будут удовлетворены, если вы станете одним из руководителей. А с мнением народа мы не можем не считаться.

— Знаете ли, мне трудно будет расстаться с заводом…

— Вам и не надо с заводом расставаться! Вы будете поддерживать с ним самую тесную связь! Вы послушайте, какую характеристику вам дали администрация и партийная организация Ташсельмаша.

Представитель облисполкома зачитал характеристику, обвел взглядом сидящих в зале.

— Как видите, коллектив завода будет только гордиться тем, что именно их представитель во главе района. — И, улыбнувшись, добавил: — Конечно, надо еще и постараться, чтобы они могли гордиться.

Через день Арслану в райисполком позвонил Самандаров. Он поздравил Арслана с новой должностью и сказал, что хотел бы повидать его.

— Завтра в десять я подъеду к вам, Джура-ака!

— Лучше я к вам подъеду. Вы же теперь занятой человек, минуты на счету.

— Хорошо, как вам угодно!

На следующий день ровно в десять Самандаров был в кабинете Арслана.

— От души поздравляю, укаджан, — проговорил Самандаров, похлопывая Арслана по спине. — Старики уходят, ваш черед становиться у руля.

Они сели за полированный стол друг против друга. Самандаров налил из графина воды.

— Как вы себя чувствуете, Джура-ака?

— Сейчас неплохо. Но, как ни говори, на шестой десяток пошло. Давление прыгает. Собираюсь поехать в Кисловодск, подлечиться… А у вас что нового, кроме… — Джура-ака выразительно обвел взглядом кабинет.

— Квартиру новую дали. На днях переезжаем с женой.

— А этот дом что же, пустым оставите?

— Скоро приедут Марат и Дильбар. Они ребенка ждут.