Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]

Сучковатые ветки сплетали в лиловом небе черную сеть. Отовсюду тянуло плесенью и гнилью. Конь ступал очень осторожно, настороженный седок чутко вслушивался в тишину. Зрение было бессильно — перед глазами уже все сливалось, но отовсюду на одинокого путника глядела незримая смерть.

Обливаясь холодным потом, боясь лишний раз пошевелиться, Гвил сполз с седла и развернул волшебное облачение. На этот раз даже оно оказалось бессильно против леденящего ужаса ночи, который поселился в душе.

Сквозь ветви проглядывал худосочный рассвет. Гвил вылез из своего укрытия — изо рта шел пар. Он пожевал сушеных фруктов, задал коню остатки овса… Дорога ждала, и вскоре он продолжил свой путь.

Лес кончался у подножия иззелена-черных гор, тянувшихся от Мелантина к Земле Падающей Стены — с мглистого ночного запада на алый утренний восток. Где же Осконское ущелье? — юноша тщетно всматривался вдаль, не находя ни малейших признаков того прогала, что был виден из разбойничьего поселка.

Моросило. Пологие склоны влажно блестели, редкие утесы щерились, как гнилые зубы. Гвил принял решение и двинулся в горы.

На исходе дня он понял, что заблудился в каменном лабиринте, снова позволил коню выбирать дорогу и приготовился всю ночь провести в седле. Привстав на стременах, юноша в очередной раз огляделся. Древний путь через Осконское ущелье, видимо, и в самом деле вел в северные земли. Но синюшные тучи скрывали солнце, и определить стороны света не представлялось возможным — всюду был только камень, голый и безотрадный, да кое-где — засохшие кусты. Конь и всадник мерзли под холодным свинцовым небом и мокли под нескончаемым дождем.

Тогда он в отчаянии погнал коня галопом. Уши наполнил свист. Горы закачались, как живые. Скачка внезапно окончилась у обрыва. Стало тихо. Внизу, в широкой долине, темнел заброшенный город. Над его улицами стлался туман. Отблеск заката лежал на почерневших кровлях домов.

Конь зафыркал и ступил на каменистый откос.

— Странный город, — Гвил за время своего путешествия привык разговаривать с понятливым конем, который как будто все понимал, — никого не видно, ничего не слышно, даже дымом не пахнет… По моему, тут уже давным-давно никто не живет.

Не объехать ли его стороной? Мало ли какая нечисть гнездится в развалинах… А если через город проходит дорога на север?

Он решился и въехал в город. Копыта звонко цокали по мостовой. Постройки из дикого известняка были большей частью разрушены. Редкие уцелевшие двери хлопали, болтаясь в заржавленных петлях. В стенах темнели провалы, хотя сам камень выглядел прочным. Перед угрюмыми домами разрослись цветы — все, что осталось от ухоженных некогда цветников.

И тут ветер принес долгожданную дымную горечь. — Хотя — мало ли кто разжег здесь костер?

— Э-эй! — крикнул он.

Тишина. Нигде не хлопнула дверь, не зажглось окно. Гвил осторожно поехал дальше. Улица поворачивала к большому дому… В его окнах мелькал свет.

Это было высокое здание с четырьмя окнами. Стекла давно вылетели, но сохранились бронзовые рельефы и маленькие балкончики. Мраморная балюстрада перед террасой и вовсе сияла белизной, придававшей фасаду отрешенное равнодушие. Слышалась тихая музыка.

Но Гвила привлекло нечто иное. Соскочив с коня, он отвесил поклон девушке, которая задумчиво сидела на перилах балюстрады. Несмотря на холод, на ней было только легкое желто-оранжевое платье. Золотистые волосы окутывали плечи, оттеняя задумчивое личико.

Гвил поздоровался. Девушка улыбнулась, кивнула в ответ, поправляя упавшие на глаза пряди.

— Скверная ночка для странников!

— А равно и для мечтателей, — в тон ей откликнулся Гвил.

Она снова улыбнулась:

— Мне не холодно. Я сижу и мечтаю… И слушаю музыку…

— Что это за место? — Гвил, оглядывал улицу, но взгляд его все время возвращался к девушке. — Здесь есть еще кто-нибудь, кроме тебя?

— Этот город называется Карчезель. Он был покинут десять веков назад. Я и мой старый дядюшка прячемся здесь от сапонидов.

Девушка казалась Гвилу все более очаровательной.

— Ты озяб? — воскликнула она. — А я-то держу тебя на улице! Входи же, будь как дома!

— Спасибо, но сначала надо позаботиться о коне.

— Его можно поставить вон в том сарае. Конюшни у нас, к сожалению, нет.

Там, куда она указала, стояло маленькое строение с настежь распахнутой дверью. Он расседлал коня и завел его внутрь.

Неожиданно его слухом завладела музыка — протяжные и таинственные созвучия, плывущие в темнеющем воздухе.

— Очень странно, — пробормотал он, поглаживая коня. — Дядюшка играет, девушка мечтает… Впрочем, излишняя подозрительность тоже до добра не доводит. Если даже она и ведьма, то взять с меня нечего… А если они и вправду беженцы, да еще любят музыку, стоит и мне сыграть пару-тройку мелодий… Надо же чем-то отблагодарить за гостеприимство… — Он достал из седельной сумки свою флейту и направился к девушке.

— Как твое имя? — спросила она. — А то я не знаю, как представить тебя дяде.

— Я Гвил из Сфиры. Это место за рекой Скаум в Асколэсе. А твое имя?

Она засмеялась. Входная дверь была приоткрыта. Мягкий желтый свет ложился на булыжную мостовую.