А я живу с богами, живу с людьми, с хорошими; ни одно благое дело, ни божеское, ни человеческое, не делается без меня; я больше всех пользуюсь почетом и у богов и у людей, у кого следует, потому что я – любимая сотрудница художников, верный страж дома хозяевам, благожелательная помощница слугам, хорошая пособница в трудах мира, надежная союзница в делах войны, самый лучший товарищ в дружбе. Друзьям моим приятно и без хлопот бывает вкушение пищи и питья, потому что они ждут, чтобы у них появилась потребность в этом. Сон у них слаще, чем у праздных; им не бывает тяжело оставлять его, и из-за него они не пренебрегают своими обязанностями. Молодые радуются похвалам старших, престарелые гордятся уважением молодых; они любят вспоминать свои старинные дела, рады хорошо исполнять настоящие, потому что благодаря мне любезны богам, дороги друзьям, чтимы отечеством. А когда придет назначенный роком конец, не забытые и бесславные лежат они, а воспоминаемые вечно цветут в песнях. Если ты совершишь такие труды, чадо добрых родителей, Геракл, то можно тебе иметь это блаженное счастье!”
Таков приблизительно был рассказ Продика о воспитании Геракла Добродетелью; но он разукрасил эти мысли еще более пышными словами, чем я теперь» («Воспоминания о Сократе», II, 21–34).
С победой христианства широко почитаемому в язычестве Гераклу не повезло; некоторые ранние Отцы Церкви высмеивали на его примере тщетность и ложность прежней религии, злословя, что, мол, чудищ побеждал, а своих страстей победить не мог. Но среди этой травли звучали и иные голоса, например знаменитого философа и политика Боэция (480–524 гг. н. э.), этого «последнего римлянина» и притом христианина, казненного остготским королем Теодорихом; незадолго до казни он написал в своем «Утешении философией»: