Начнем со второго автора. С нашей точки зрения, Плутарх, как жрец, должен был бы верить в Сераписа как божество, не приурочивая начало его бытия к указу Птолемея; т. е. для Плутарха, скажем так, Серапис был всегда, поэтому и неудивительно, что он мог проявлять какую-то активность в Вавилоне. Тем паче что Плутарх жил намного позже смерти Александра, уже в нашу эру, а в «Исиде и Осирисе» пишет, что считает имя «Серапис» египетским. Так что вряд ли можно всерьез говорить о каком-то малоизвестном вавилонском божестве, «подарившем» имя божеству греко-египетскому. О «вавилонском Сераписе» вкратце упоминает и Иоганн Дройзен, не выдвигая, однако, этой версии и уподобляя его Иркаллу (Нергалу, божественному царю преисподней, супругу Эрешкигаль), к которому сошла богиня Иштар (за своим любимцем Таммузом, см. следующую главу), то есть Дройзен полагает, как мы считаем, что именем Сераписа греческими авторами (как царских «Дневников», так и Аррианом, и Плутархом) был просто обозначен местный вавилонский бог, владыка царства мертвых. Достаточно вспомнить, что именно в этой ипостаси – «заведующего умершими» – он практически и представлен у Арриана.
Бюст Сераписа. Музей Пио-Клементино. Ватикан
В своем «развитии» птолемеевский Серапис «пошел» по пути дальнейшего слияния со всеми возможными богами, включая владыку Олимпа – Зевса. Ф.Ф. Зелинский указывает на часто встречающуюся античную религиозную формулу – «Един Зевс-Серапис», которая «характерна и для этой эпохи, стремящейся уже к единобожию в иной форме, более простой и откровенной… Нам сохранена легенда, что в самый момент возникновения александрийского культа кипрский царь Никокреонт, обратившись к новому богу с вопросом, кто он, получил от него ответ: “Небо – моя глава, море – мое чрево, в землю упираются мои ноги; мои уши реют в воздухе, мои очи сияют солнцем”». В малоазийском Милете сохранились руины и фронтон храма еще более синкретического божества, чем сам Серапис, – Гелиоса-Сераписа (III в. до н. э.) – вообще шествие египетских богов в их эллинистических формах было поистине триумфальным, что по Малой Азии, что, позже, по всей Римской империи. Одна из первых надписей об этом (датируется примерно 305 г. до н. э.) обнаружена в малоазийском Галикарнасе. В своих странствиях по Турции мне нередко приходилось встречаться с культом этих божеств – в Эфесе, за библиотекой Цельса, у нижней агоры, некогда стоял храм Сераписа, а на государственной (верхней) агоре – храм Исиды; в Приене сохранился фундамент «храма египетских богов» – Сераписа, Осириса (интересно их разъединение в данном случае, порождающее вопрос: а точно был ли Серапис «реинкарнацией» именно Осириса? Впрочем, никаких скоропалительных выводов делать не будем, оставляем перечень на совести археолога Сюзан Байхан), Исиды, Гарпократа и Анубиса; в археологическом музее в Иераполисе (Памуккале) стоит статуя жрицы Исиды, а во дворе музея – божественный египетский сокол – Гор; в археологическом музее Анталии есть две прекрасные небольшие парные статуи Сераписа и Исиды с младенцем Гарпократом… Еще одним интересным сюжетом является слияния Сераприса с иным египетским божеством – змеевидным Агатодемоном.