Умирающие и воскресающие боги

И нагое
В волнах зыбучих узрел он тело Персефонейи…
Не был охвачен он страстью такою и к Кипрогенейе —
А ведь тогда, желаньем томимый, семя на землю
Извергал он невольно, горячую пену эротов,
Древле от коей на Кипре, обильном стадами и плодном,
Двуприродное племя кентавров рогатых явилось…
Юная Персефонейя! Нет от страсти спасенья!
Ибо девичество будет отъято в змеином объятье.
Зевс, волнуясь змеиным телом, в облике гада,
Страстной любовью пылая, кольцом извиваясь в желанье,
Доберется до самых темных покоев девичьих,
Помавая брадатой пастью драконам у входа.
Обликом схож со змеем, сомкнет им дремотою очи,
Полный томленьем страстным, лижет он нежное тело
Девы, от жарких змеиных объятий небесного змея
Плодное семя раздуло чрево Персефонейи:
Так Загрей и родился, отпрыск рогатый.

(«Деяния Диониса», V, 609–615; VI, 155–165)

«Версия с кабаном» расширяет круг подозреваемых богинь, включая в него девственную охотницу Артемиду: согласно Аполлодору, так она отомстила Афродите за смерть Ипполита – сына Тесея, известного своей любовью к охоте и отвергавшего женские ласки; Афродита заставила его мачеху, Федру, влюбиться в него, отчего в итоге погибли оба. Следующий подозреваемый – Аполлон, так отомстивший за ослепление Афродитой своего сына Эриманфа, подглядевшего ее с Адонисом коитус (об этом было упомянуто ранее). Иногда пишут, что так Аполлон отомстил Адонису за отказ уступить его постыдной страсти, и в качестве доказательства приводят пророчество Киниру, сохраненное Афинеем, хотя сам древний автор считает, что речь там идет о Дионисе:

«Платон пишет в “Адонисе”, что Киниру было дано пророчество о его сыне Адонисе, гласившее:

Царь киприотов, мужей задами косматых, Кинира!
Всех красивее и всех замечательней сын твой на свете,
Два божества твоего ребенка, однако, погубят;
Первую весла влекут потайные, второй – ими правит.

Он подразумевает Афродиту и Диониса, которые оба были влюблены в Адониса» («Пир мудрецов», Х, 83).

А может, вовсе и не отказывал он Аполлону, если вспомнить орфический гимн, где об Адонисе говорится, что он «и отрок и дева», и слова Птолемея Гефестиона о том, что он был мужчиной для Афродиты, но женщиной для Аполлона. Мифы вообще подчеркивают гиперсекуальность солнечного бога, и этому есть свое объяснение. Аполлон активно живет и с предводительствуемыми им богинями-музами (недаром он – покровитель искусств, Мусагет – это и означает дословно «предводитель муз»), и с прочими богинями и нимфами, рожающими ему многочисленное потомство; женский пол, однако, не полностью удовлетворяет его темперамент, чему свидетельством – грязные истории о юных Гиацинте (кстати, есть глухое упоминание и о его трехдневных мистериях с воскресением, где-то на рубеже весны и лета, но вряд ли там было что-то новое по сравнению с Адонисом и Аттисом), Кипарисе и в том числе Адонисе. В последних, как ни парадоксально, – особый смысл: гомосексуальное пристрастие Аполлона губит их, да и пристрастие Аполлона к молодому царю Адмету тоже не проходит для того бесследно, приводя к знаменитой схватке Геракла с богом смерти Танатосом, прилетевшим взять взамен Адмета его супругу Алкесту. И здесь как раз очевидна негативная ипостась солнечного бога: подобно тому как оно дарует жизнь, оно столь же легко приносит и смерть. А последней – не до различия полов. Но довольно о гнусном.