Умирать не больно

Забираясь в салон машины, я продолжала убеждать себя в том, что доктор Сивер права: нужно немедленно обратиться в полицию, пока маньяк и меня не нашел. Я встречусь с детективом Гаррисоном сейчас же; отдам диктофон и расскажу ему все, что знаю: и о Тайной квартире, и о маме, и о Дэйзи Келли.

Скопировав данные, я закинула ноутбук и диктофон обратно в сумку, а затем спрятала ее под заднее сиденье и завела двигатель. Выезжая со студенческой парковки, я заметила, что Кира Джеймис-Ллойд вновь караулит меня на пороге Издательского центра. Хоть она и стояла рядом с высокой светловолосой девушкой, беседуя о чем-то, смотрела она не на нее, а на мою проезжающую мимо машину. Я еле сдержалась, чтобы не показать в ответ неприличный жест, но вместо этого набрала номер детектива Гаррисона.

– Да!

Услышав его суровый голос в трубке, я непроизвольно вздрогнула: не могла не вспомнить, как они с детективом Дином держали меня полночи в допросной комнате. Прочистив горло, я сказала:

– Это Кая Айрленд…

– У меня много дел, – отрезал детектив Гаррисон. Судя по его дыханию, он куда-то спешил, но я не сдала назад, твердо заявив:

– Нам нужно встретиться, это важно. Это касается Дэйзи Келли.

Тут послышался раздосадованный вздох.

– Я же приказал тебе оставить это дело в покое!

Почему все вокруг думают, что я им подчиняюсь?

– Это выглядит подозрительно, что вы…

– Хорошо! – оборвал меня детектив. Похоже, он действительно был занят. – Где и когда?

Я поспешно ответила, что уже через полчаса буду на парковке у полицейского участка, и он, сдавшись, отключился. В голове вновь всплыли слова доктора Сивер о доверии. Это роскошь, – сказала она, – но иногда надо рискнуть. Сегодня я разделю эту ношу с кем-то еще, с кем-то, кто сможет помочь мне и защитить меня.

Утопив педаль газа, я вела машину навстречу хмурому небу и чувствовала, что дышать стало легче.

* * *

– Что ты опять придумала? – спросил детектив Гаррисон, забираясь в мою машину и буравя меня мрачным взглядом.

Я уточнила:

– Вы же не думаете до сих пор, что я слежу за Ледой Стивенсон?

– Нет. Ты за этим меня позвала?

Я покачала головой.

– Помните, о чем мы говорили в прошлый раз? – спросила я и тут же ответила: – О Дэйзи Келли.

На парковке было темно. Мрак в машине разбавлял только свет, льющийся из дверей и окон полицейского участка, поэтому лицо детектива Гаррисона казалось мрачнее, чем обычно.

– Кая, – начал он с тяжелым вздохом, – я хочу, чтобы ты держалась от всего этого подальше. Пожалуйста. Тут девушки умирают. Я не желаю, чтобы ты оказалась в их числе.

– Вообще-то вы недавно считали меня убийцей.

– Мы с детективом Дином никогда не думали, что это можешь быть ты, но если ты продолжишь играть в Нэнси Дрю, то пострадаешь.

Я огорченно нахмурилась. Мне совсем не понравилось, что детектив Гаррисон считает, будто я специально лезу в неприятности, поэтому я мрачно произнесла:

– Вы же знаете, кто я, детектив Гаррисон.

– Да, я знаю, кто ты, черт возьми! – сварливо сказал он, и под его сухопарым телом возмущенно скрипнуло сиденье. – Но ты не имеешь никакого отношения к происходящему, так что брось все это! – В машине повисла тишина, а у меня пересохло в горле. – Кая, послушай, ты должна все это прекратить. Тебе не удастся защитить саму себя, если попадешь в беду. В прошлый раз у тебя ничего не вышло, верно? – спросил он тихо.

Я даже вздрогнула, но в темноте мое дрожание было незаметно. Наконец-то взяв себя в руки и напомнив себе, что я поступаю правильно, да и в словах детектива (обидных словах) была доля правды, я тихо сказала:

– Он убил мою маму.

Повисло секундное молчание, потом детектив Гаррисон спросил:

– Прошу прощения?

Даже в темноте я могла заметить, насколько он удивился, уставившись на меня немигающим взглядом.

– Что, если вы мне не поверите?

– Это мне решать, – сурово сказал он, наконец заинтересовавшись тем, что я говорю. Но вдруг я совершаю ошибку? Мама ведь в полицию не обращалась.

Доверие, Кая.

Доверие – это роскошь.

Иногда стоит рискнуть.

Доверие – роскошь. Роскошь.

И тогда, окончательно решившись, я рассказала детективу Гаррисону о том, что мама исследовала дела Криттонского потрошителя, собрала целое досье на его жертв и поверила в историю Дэйзи Келли. Когда он засомневался, не то недоверчиво крякнув, не то икнув и снова поерзав на сиденье, я, включив в салоне свет, ловко втащила к себе на колени сумку и, порывшись, достала диктофон.

– Послушайте это и потом скажете, что думаете вы.

Детектив прослушал запись несколько раз. Его лицо не менялось, хотя мне хотелось бы, чтобы на нем отобразилось хоть что-то из тех эмоций, которые испытала я, слыша голоса заключенных девушек.