Умирать не больно

Я в недоумении обернулась, Аспен приблизился, глядя на доску преступлений слева от меня.

– Потому что Неизвестный – это женщина.

Я недоверчиво нахмурилась.

– Ты не в себе?

– Кая, а теперь ты меня послушай. – Аспен схватил меня за плечи. Стало больно, потому что раны зажили не до конца, и когда я поморщилась, он выпустил меня, но твердо произнес: – Это женщина, которая обладает огромной физической силой. У меня были сомнения, но теперь я точно уверен. Помнишь, я говорил тебе о своих видениях? Все это время я был в теле женщины.

– Но я все время отталкивалась от того, что эти убийства – в прошлом и в настоящем – связаны. И я нашла связь…

– Нет, – оборвал он твердо. – Начни сначала, Айрленд. Давай попытаемся сложить наши знания в общую копилку и, может быть, тогда мы увидим цельную картину.

Я несколько секунд молчала, лихорадочно пытаясь сопоставить факты, но решила вернуться к идеям Аспена позже и, махнув в сторону доски преступлений и стены, на которой висели газетные вырезки и жуткие фотографии, объяснила:

– Ладно. Эти девушки – все жертвы Криттонского потрошителя. Они все похожи. Они все были брюнетками, кроме Эсме Фрайзер, – я кивнула на одну из фотографий, – она была блондинкой. Тринадцатого января девяносто пятого ее с подругой похитили у кинотеатра.

– И ты все это помнишь?

– Я изучила их вдоль и поперек и поняла, что его жертвы являются прототипами одной. Она либо бросила его, либо отказала, в общем, она была недосягаемой мечтой, и поэтому маньяк решил добраться до девушек, которые напоминали ему ту единственную. Я уверена, что полиция пришла к такому же выводу, особенно учитывая тот факт, что у всех жертв были вырезаны сердца. Но расследование зашло в тупик.

Я достала из коробки файл Дэйзи Келли, который вчера вернула в квартиру. Раскрыла его и показала Аспену фотографию.

– Это Дэйзи Келли. В списке жертв Криттонского потрошителя ее не было, потому что когда она сбежала от него, ей никто не поверил. – Аспен нахмурился. Мне показалось, что его тревожит какая-то мысль. – Что? В чем дело? Ты уже слышал это имя?

Он отрицательно покачал головой и демонстративно сосредоточился на фотографии в моей руке.

– Ничего. Ты думаешь, она была одной из жертв, но ей удалось сбежать?

Скорее всего, мне просто показалось, что Аспен так странно отреагировал, – успокоила я себя, а затем рассказала ему все, что знаю о Дэйзи Келли и жертвах Потрошителя. Когда я договорила, на виске Аспена вновь тревожно забилась жилка.

– Это все похоже на извращенную любовь, – сказал он. – Словно этот урод пытался создать свою семью или вроде того.

– Да, и я так подумала. Я не знаю, почему маму так заботило все это. Может, они с Дэйзи были подругами? Вечером я еду домой, попытаюсь расспросить обо всем миссис Нэтвик. Это она дала мне ключи от квартиры. Я думаю, она что-то знает.

Аспен не позволил мне уйти от темы, напомнив:

– Ты говорила о связи прошлого и настоящего.

– Леда Стивенсон и есть эта связь, – сказала я, сжав в руке фотографию Дэйзи Келли. – Когда Дэйзи похитили, вместе с ней в клетке была Олива Дюваль – мать Леды.

– В клетке? – переспросил Аспен.

– Я имела в виду в плену. У меня был диктофон с их голосами. Олива хотела отдать его в полицию. – Я замешкалась на мгновение, но включила Аспену копию разговора на своем мобильном телефоне. Он сунул наушник в ухо и на минуту затих. Я внимательно наблюдала за его лицом, но на нем ничего не отразилось. Аспен вернул мне копию.

– Она точно настоящая?

Так вот в чем дело.

– Я думаю, да. Детектив тоже так считал. Когда мы встретились в последний раз, я отдала запись ему.

Теперь на лице Аспена отразились те эмоции, которых я ждала.

– Как они об этом узнали?

– Я ведь сказала: за мной следят. И пока ты не сказал, что Неизвестный – женщина, я думала, что это Криттонский потрошитель и Неизвестный – один человек.

Глава XVII Безнадега

Аспен Сивер вернулся домой поздней ночью. Он почти бежал всю дорогу, а оказавшись в квартире, заперся на два замка. С мокрых волос капала дождевая вода, от которой намок воротник свитера, носки были влажными и оставили следы на полу.

Почти сразу же Аспен понял, что не может оставаться один. Это было странное ощущение – то он стремился остаться наедине с собой, а теперь вдруг испугался самого себя.

В его голове безостановочно кружили мысли: он думал о жутких рассказах Айрленд, о жертвах Потрошителя, о ее идеях насчет Леды Стивенсон; он думал о Скалларк и Сьюзен и вновь о Скалларк и Сьюзен. Но иногда эти мысли вдруг останавливались, и наступала спасительная тишина.

Когда нагрянули воспоминания о Патриции, Аспен понял, что пора сдвинуться с мертвой точки. Он взял куртку, зонт и побежал во двор.

Это глупо, – думал он. Ведь если за Каей следят (или Криттонский потрошитель, или Неизвестный, или они оба), тогда они знают о его причастности. Но бояться, сидя дома в потемках, – это не выход. И он вышел на воздух и задумчиво побрел вдоль улицы, укрывшись под зонтом.