Умница для авантюриста (СИ)

— С вами всё в порядке? — раздался рядом взволнованный голос. Шаракан, Рени. Внутри вскипело так, что я готов был своими руками заново уложить Орландо на песок.

— Всё хорошо. Это просто шутка. Да, Орландо?

— Д-да, — отвёл он глаза и упрямо сжал губы. Вот осло цилийский! — Поторопимся. До Филионто ещё добраться нужно.

Филионто. Тот самый настоящий родовой замок, — услужливо всплывает в мозгу подзабытая информация. Не тот огромный монстр, из недр которого мы недавно выбрались, а этот, забытый и брошенный, нелюдимый и страшный. Механический урод с неприступными тайнами.

Я глажу морду Шаракана. Он никого не подпустит к себе, поэтому шепчу ему разные слова, отпуская. Не знаю, удастся ли с ним ещё свидеться. Подсовываю кусок сахара, которым меня любезно снабдила молчаливая кухарка с жгуче-чёрными глазами.

Шаракан берёт лакомство мягкими губами. Деликатно, с достоинством. Косит бешеным глазом, фыркает и трясёт гривой. Не знаю, что на меня находит, но я прикасаюсь губами к его морде. Вопиющий проступок для кровочмака: мы никогда не проявляем чувств к тем, кто потенциально может быть едой. Но я уже давно не тот. К тому же, Зеосс где-то там, далеко-далеко. Почему я и здесь должен придерживаться каких-то дурацких, не понятно кем придуманных правил?

Рени рядом. Я чувствую её золотистую ауру. Дышу полной грудью и улыбаюсь. Её ладонь поглаживает меня по предплечью, словно успокаивая. Она сочувствует, что мне приходится разлучиться с гордым и независимым животным. Думаю, она понимает: Шаракан немного больше, чем просто конь. Он словно часть меня. Отголосок моего духа. Переплетение невидимых событий, сложившихся ровно так, чтобы мы встретились. Хлопаю ладонью по крупу и мысленно подстёгиваю животное. Шаракан нервно ржёт и уносится в туман.

— Инферно! — несётся разочарованно вслед. Скалюсь мрачно: если кто-то ещё мечтает заполучить моего коня назад, то он опоздал ровно в тот миг, когда подвёл его ко мне. Видимо, этот парень надеялся. Наивный.

— Однажды приходится отпускать, — слышу тихий голос самой удивительной и непостижимой девушки. — Но от этого не уменьшается твоя любовь и привязанность.

— Да, — отвечаю ей твёрдо. — Да, Рени.

Рени

Мы снова покачиваемся на волнах.

— Это ненадолго, — успокаивает Орландо, хоть я вроде никаких признаков беспокойства не выказываю. Он крутит в пальцах красную стрелу. И взгляд у него рассеянный, задумчивый. — Цилия — большой остров. Рядом — три маленьких. Два необитаемых — слишком крохотные и непригодные для жилья. Хотя, конечно, если задаться целью, то можно и там обосноваться, но самое большее — люди выезжают туда на пикники да народные праздники отмечают. Здесь очень сильны традиции.

Орландо виновато разводит руками. Никто и не просит его рассказывать, но, наверное, ему нужно выговориться.

— Но не так обстоит дело с третьим островом? — неожиданно включается в разговор Гесс. Орландо морщится, будто зубной болью мучается, однако отвечает.

— Фрей — так называют его здесь. Он достаточно большой и раньше заселён был не хуже Цилии. Всегда скрытый в тумане, невидимый для чужих глаз. Не отмеченный на картах. Наша колыбель. По легендам, замок Фолионто — место, где берёт начало род Фольи. Страшно даже подумать, сколько столетий пустует здание. И никто не знает, когда именно его покинули. Кто был последним хозяином. В детстве мы любили играть там.

— Мы? Кто мы? — Гесс похож на кобру перед броском. Он всегда умел видеть главное.

На лице Орландо сменяются разные чувства — пробегают тенями воспоминаний. Он краснеет — и это удивляет меня безмерно. Словно его застукали за чем-то непристойным.

— Мы — дети. Наверное, нет ни одного отпрыска рода, который бы не шлялся в тех развалинах.

— Так замок существует или разрушен?

Орландо качает головой и терпеливо поясняет:

— Развалины вокруг. А замок… в одной поре. Скоро сами увидите. Он будто застыл и не меняется. Но вид у него, мягко говоря, необычный.

Наш кораблик покачивает на волнах, а я вдруг понимаю: волнуюсь. Скоро, совсем скоро — конец путешествию. Смогу ли? Получится ли у меня? А ещё грусть сжимает сердце, но я храбрюсь из последних сил. Я должна отпустить Гесса. Точно так, как он отпустил своего коня. Потому что ему нет места здесь. Гесс должен вернуться домой. Хотя миссис Фредкин считает иначе.

Моё везение закончилось на рассвете. Когда я вошла в комнату, Герда не спала. Сидела всё в том же кресле при полном параде. Будто и не ложилась. Дуэнья смерила меня проницательным взглядом, но возмущаться и читать морали не спешила.

Лгать я не хотела и не могла. Да и на лице, наверное, всё у меня написано было. Я молчала. Герда осматривала меня с головы до ног. И не видела я в её глазах ни возмущения, ни презрения. Только вопрос. Может быть, любопытство — не понять сразу.

— Итак, Эренифация Пайн, — проговорила она торжественно, а я сникла и присела на краешек кровати.