Умница

– Не парься. Сказано здесь поговорить – значит, здесь.

Едва сев, она спросила:

– У тебя кофе есть?

– Растворимый, – ответила Нина.

– Плохо, – сказала Ариадна Петровна назидательно. – Растворимый – это не кофе.

Женщина с интересом оглядела помещение.

– А ты тут хорошо устроилась. Скверно только, что начальство рядом… Впрочем, некоторым это нравится, – усмехнулась она.

Нина не знала, как себя вести со своей бывшей – или настоящей? – начальницей. Больше всего ей не хотелось показаться зазнавшейся выскочкой, но в ее теперешнем положении избежать этого было непросто.

Начальница, казалось, не замечала ее смущения.

– Ну, давай, показывай, что у тебя.

Нина была не готова к разговору с Ариадной Петровной – опытнейшим аналитиком банка. Позднее она сообразила, что директор, возможно, и не хотел, чтобы она готовилась, – ожидал какой-то дополнительной пользы оттого, что она будет застигнута врасплох. Самсонов не всегда был прямолинеен; подчиненные, которые привыкали так думать, потом обнаруживали, что, сами того не подозревая, играли в его игру. Самсонов не хитрил, просто не считал нужным всем всё объяснять.

Нина лихорадочно соображала, о чем говорить с Ариадной Петровной. В конце концов решила не крутить, а прямо выложить на стол свои главные находки.

Находок было три. Все они, по ее мнению, могли повысить шансы «Градбанка» на победу в конкурсе. Первая касалась условий лизинга тяжелой строительной техники. Тут Нина придумала свою схему, которая, как она считала, сулила немалую выгоду.

Ариадна Петровна придвинулась своим массивным телом к компьютеру и, щелкая мышью, стала просматривать расчеты. Через две минуты она нашла ошибку.

– Вот здесь, – указала она курсором. – Не ноль пять, а ноль ноль пять.

Блестящая Нинина схема, над которой она трудилась больше двух недель, лопнула, как мыльный пузырь.

Нине было мучительно стыдно.

– Не переживай, – сказала Ариадна Петровна равнодушно. – Со всеми бывает. Ну, что еще?

Другая идея Нины была связана с городом. Ведь проект «Зарядье XXI век», хоть и лежал в сфере федеральных и транснациональных интересов, все-таки должен был осуществляться в конкретном мегаполисе с его проблемами и его возможностями.

Нина раздобыла городские бюджеты и инвестиционные планы, для всего города и отдельно по районам, примыкающим к будущему деловому центру. Она перелопатила все это, задавая себе один и тот же вопрос: как это сочеталось с «Зарядьем»? В ряде случаев никакой связи не обнаруживалось, а в чем-то грандиозный проект противоречил интересам города, однако по ряду позиций возможно было взаимодействие, с немалой взаимной выгодой. К своему удивлению, Нина обнаружила, что эти возможности никак не учитывались – ни в городских планах, ни в проекте «Зарядье». Нина составила целый пакет предложений на эту тему. Работа была проделана большая и кропотливая, и Нина считала, что имеет право ею гордиться.

Однако, выслушав ее, Ариадна Петровна не взялась за мышь и не стала открывать файл.

– Это я даже смотреть не буду.

– Как?.. Почему? – опешила Нина.

Ариадна Петровна глядела на нее с непонятным выражением. Поколебавшись, она сказала:

– Все в мэрии, кто отвечает за инвестиции, куплены «Атласом» – давно и надежно. Нам туда даже соваться нечего. Неужели тебе никто не говорил?

– Нет. – Нина покраснела.

Главный итог ее трудов, который должен был стать ее вкладом в великий проект, лопнул так же, как и затея с лизингом. Но там была элементарная ошибка, а здесь…

– Ариадна Петровна, ну почему меня держат за дуру? – спросила она чуть не плача.

– Ничего, тебе полезно, – не очень ласково усмехнулась Ариадна Петровна. – Ладно, не раскисай. И не вздумай обижаться на Павла Михайловича. Он знает, что делает.

– Да я не обижаюсь, – вздохнула Нина.

– А как у тебя вообще с ним? – спросила Ариадна Петровна.

– Нормально, – проговорила Нина деревянным языком и почувствовала, что краснеет еще больше.

Распространяться на эту тему Нина не собиралась, но проницательной женщине и этого было достаточно. Она заглянула Нине в глаза:

– Эй, дева, да ты никак запала на него?

Начальница расхохоталась. Ариадна Петровна редко смеялась, но когда это случалось, она сотрясалась всем своим необъятным телом и ухала, как филин.

– Ариадна Петровна, да я никогда… – пробормотала Нина.

– Валяй, валяй, будешь сто первой! – приговаривала начальница сквозь смех, не обращая внимание на Нинин лепет.

Наконец, насмеявшись вволю, Ариадна Петровна сказала:

– Ладно, расслабься. Это твое личное, мне-то что. Хочешь по нему сохнуть – сохни. По делу еще есть что-нибудь?

К своей третьей заготовке Нина не относилась серьезно – сама осознавала, что это было слишком смело и, скорее всего, нереалистично. Она даже не собиралась говорить об этом – ни Самсонову, ни безжалостной Ариадне Петровне, – но теперь получалось, что ей нечего было больше предъявить. Кроме того, она была рада сменить тему, так что с готовностью пустилась в объяснения.