Умница

Действительно, в банк приезжал замминистра экономики; все видели у подъезда его черный лимузин, похожий на катафалк. Правда, самого замминистра никто не видел – когда он поднимался, охрана очистила от людей вестибюли и лифты. Нина его тоже не видела – все время, пока тот был у Самсонова, она трудилась в своей комнатке и услышала о визите задним числом. Но зачем ее бедным коллегам об этом знать? Пусть думают, что на переговорах она сидела по правую руку директора и все присутствующие, включая высокого чиновника, уважительно выслушивали ее мнение по финансовым вопросам.

Пару раз сослуживцы, набравшись смелости, пытались пригласить ее на какие-то отдельские вечеринки. Умысел был понятен – они отчаянно надеялись, что Нина прольет на них свой свет, заразит удачей, а может быть, и прямо замолвит за них словечко перед Самсоновым. «Спасибо, но никак, вы же понимаете», – говорила Нина. Они не обижались, они понимали по-своему: Нина им была уже не чета, ей было не к лицу якшаться с мелюзгой. На самом же деле Нина была бы вовсе не прочь отвлечься, выпить вина, провести часок-другой в бессмысленном трепе с людьми, которые хотя и не стали ее друзьями, но все же были ей сродни, – такими же аналитиками, как она сама. Но она действительно была загружена до предела – все вечера, когда у нее не было тенниса, который она упорно не хотела бросать, она засиживалась на работе допоздна. Работы у нее были горы, тут она не врала.

Правдой было и то, что теперь она имела отношение к большим делам – к самому крупному строительному проекту десятилетия. Масштабы финансирования и размах будущих работ поражали воображение. Поначалу цифры с множеством нулей Нину парализовали. От них рябило в глазах, Нина терялась, ничего не соображала. Она уже решила было отказаться от задания, но потом изобрела нехитрый прием – стала делить всё на тысячу. Проект чудесным образом сократился, съежился в размерах, все стало обозримым и понятным, похожим на то, чем ей приходилось заниматься прежде.

Это позволило ей сделать первые шаги в анализе. Но, как говорят на Востоке, «из тысячи сусликов не сделать одного верблюда». В проекте строительства огромного делового центра было немало такого, что отличало его от мелких проектов, сколько их ни собирай в кучу. Нина обратила внимание, что по некоторым стройматериалам цены, заложенные в смету, были существенно выше рыночных, даже с учетом будущей инфляции. «Вот, например, смотрите: по этой марке цемента есть местный производитель с хорошей репутацией, – говорила она Самсонову. – А вот его текущие цены. С учетом оптовой скидки получится экономия…» «Все правильно, – отвечал директор. – Но мы не просто оптовые покупатели. Нам этого цемента потребуется в разы больше, чем тут производят. Придется везти из-за границы. А может быть, мы купим эту компанию и сами расширим производство. Но это все затраты…» Так же было и со строительной техникой, и со специалистами неведомых ранее специальностей, и со многим другим. Проект был настолько велик, что он не помещался в местной строительной индустрии, как не помещается кит в каком-нибудь пруду.

Огромный масштаб проекта повышал издержки, но он же давал и преимущества. Нина указала Самсонову, что некоторые параметры входят в противоречие со строительными нормами. Он удивился: «Что вы знаете про нормы?» Нина прикусила язык. Она никак не могла начать рассказывать директору, что эти самые нормы были использованы его, Самсонова, подручными, чтобы отобрать компанию у ее отца. «Да я не знаю толком… Так, случайно познакомилась в связи с одним делом», – промямлила она. «Вы действительно ценный кадр, – сказал Самсонов то ли в шутку, то ли всерьез. – А нормы пусть вас не беспокоят. К началу строительства их пересмотрят, это уже согласовано».

Даже Нине, далекой от закулисной стороны бизнеса, было понятно, что проект задевает интересы множества влиятельных организаций и людей – в финансах, строительстве, в городской власти, в федеральных ведомствах. Однако Самсонов на такие темы с ней не откровенничал, а если она заговаривала, отрезал: «Это вам не нужно». Это была его сфера, в которую он никого посвящать не собирался.

Из-за этого некоторые вопросы Нины оставались без ответа, повисали в воздухе. «Почему эту ссуду планируется разместить в банке X, а не в банке Y? Ведь Y предлагает более выгодные условия», – спрашивала она Самсонова. Тот барабанил пальцами по столу, потом говорил нехотя: «Значит, так надо». Но замечания Нины он не игнорировал. «А это сильно бросается в глаза?» – в свою очередь спрашивал он. Если Нина подтверждала, что бросается, то он что-то предпринимал и через некоторое время в предложение банка X вносились изменения, с которыми логика инвестиций восстанавливалась.