Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга

В представлениях об эволюции мозга Эдингер стремился стать Дарвином, и хотя созданная им модель вполне соответствовала этому желанию, до точности дарвинистской теории ей было далеко. Как уже отмечалось в части 2, Дарвин полагал, что историю жизни правильнее изображать в виде ветвистого дерева, а не линейно восходящей scala naturae – теории «природной лестницы», разработанной и расширенной христианской теологией. Представление, в рамках которого абсолютно новые по строению тела и подсистемы (части и функции нервной системы) последовательно возникали у позвоночных, достигнув своего наивысшего воплощения в людях, в точности повторяет метафору лестницы.

Обозначения neo и paleo[49] в лестничной модели стали символизировать не только возраст, но и качество. Считалось, что новые зоны главенствовали над старыми, которые эволюционировали в меньшей степени, но, как отмечают Энн Батлер и Уильям Ходос, в ходе эволюции не создаются такие организмы или ткани, которые главенствуют над существовавшими ранее; посредством дивергенции (а не за счет накопления отдельных черт) создается разнообразие. Необходимое в данной окружающей обстановке определяется естественным отбором, но по мере изменения этой обстановки или перемещения группы в новую нишу на первый план выходят другие черты, а те, которые имели значение раньше, могут превратиться в недостатки.

Таким образом, если мы хотим понять, как изменения мозга в ходе эволюции позвоночных привели к появлению у нас определенных поведенческих и ментальных возможностей, нам придется отказаться от лестницы Эдингера, взобраться на самую вершину древа жизни позвоночных и, размышляя о различиях, которые нам встретятся на этом пути, ничего не додумывать. Мы просто новые и другие, но мы ничем не лучше наших предков. Как я уже отмечал, следует опасаться не только антропоцентристских, но и антропоморфных тенденций. Другими словами, иногда мы приписываем лишнее животным, а иногда – самим себе. Следует искать оптимальный баланс, что я и попытаюсь сделать в следующих главах.

Глава 39 Триединая искусительница

Одним из самых значительных достижений начального периода исследований мозга было объединение в цельную концепцию всех изысканий, связывающих эволюцию мозга и эмоции; в 1950-х годах его провел Пол Маклин. До начала отхода от теории Эдингера оставалось еще два десятилетия, и Маклин, как и большинство ученых того времени, считал троичную схему иерархии слоев, выдвинутую Эдингером, достоверной.

Увлеченно изучая психосоматические болезни, к числу которых в то время относили повышенное кровяное давление и язвы желудка, Маклин хотел выяснить, как душевное беспокойство – в основном стресс и тревога – вызывает нарушения в работе организма. В 1920-х годах физиолог Уолтер Кэннон доказал важность роли гипоталамуса в регуляции функций тела, которые связаны с голодом, жаждой и злобой. Маклин предположил, что психические состояния, формирующиеся в коре головного мозга, каким-то образом мешают этой физиологической регуляции тела. Проблема заключалась в том, что, согласно представлениям того времени, психические состояния рождались в неокортексе, который с гипоталамусом был никак не связан. С другой стороны, у палеокортекса, функций которого тогда еще не понимали, связь с гипоталамусом была, причем как непосредственная, так и через такие подкорковые зоны переднего мозга, как миндалевидное тело и перегородка. Маклин сделал ставку на палеокортекс.

Маклин отнесся к теории Эдингера серьезно и описал передний мозг млекопитающих как состоящий из трех неизменных эволюционных частей: комплекса рептилий, комплекса палеомлекопитающих и комплекса неомлекопитающих. Термин для этой структуры он предложил поэтический – «триединый мозг», а также предположил, что у каждой из трех частей есть обоснованная с точки зрения эволюции специальная функция. Таким образом, Маклин попробовал сделать для эволюции функции мозга (поведения) то же самое, что Эдингер попытался сделать для эволюции структуры мозга.

Согласно теории триединого мозга Маклина, комплекс рептилий, то есть базальная ганглия (с отдельными частями среднего и заднего мозга), отвечал за примитивное, характерное для данного вида поведение – грубые инстинктивные животные реакции, вызываемые автоматически, такие как агрессия, доминирование и территориальность.

Комплекс палеомлекопитающих, напротив, состоял из старой коры (палеокортекса) и взаимосвязывал подкорковые зоны переднего мозга (миндалевидное тело и перегородку). Среди главных палеокортексных зон – гипоталамус и передняя поясная кора. Еще несколькими веками ранее ученые заметили, что эта кора формирует край (лимб) в средней части стенки полушария. Маклин прославился тем, что назвал палеокортекс лимбической корой, а весь комплекс палеомлекопитающих – лимбической системой (рисунок 39.1).

Рисунок 39.1. Лимбическая система