Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга

Язык, вероятнее всего, развивался у первых людей постепенно, но он, несомненно, строится на основных когнитивных процессах, которыми владеют все млекопитающие, таких как способность направлять внимание на внешние стимулы, формировать воспоминания об этих стимулах и использовать их в качестве внутренних представлений, управляющих поведением в отсутствие фактических стимулов. Все эти разнообразные способности, возможно, стали основой для возникновения оперативной памяти у млекопитающих. Вероятно, у приматов с бо́льшим мозгом (относительно других млекопитающих) и новыми зонами префронтальной коры оперативная память получила мощный толчок для развития, что позволило этим животным в течение длительного времени удерживать в уме больше информации, определяясь с дальнейшими действиями. У человека с большим раскаленным мозгом и большой раскаленной префронтальной корой когнитивные способности были еще шире.

Уникальные возможности человеческой мультимодальной коры, очевидно, значительно повлияли на формирование базы для понимания различий между когнитивными способностями человека и других приматов, а также между способностями приматов и других млекопитающих. Не будем забывать и об эволюции культуры – о том, что именно достижения культурной эволюции позволяют нам говорить об отличии нас, людей, от обезьян, и значение этих достижений значительно превосходят плоды нейробиологической эволюции, создавшие условия для развития наших предков и нашего типа культуры.

Говоря о наших удивительных достижениях, нельзя забывать и о том, какой длинный путь прошел наш вид, чтобы оказаться там, где он находится сейчас. Строение человеческого мозга действительно отличается от строения мозга других животных, даже тех, с которыми наш вид тесно связан. Но строение мозга представителей любого вида в определенной степени отличается от строения мозга их предков. Правда, как обычно бывает, объем общих черт превосходит объем различий между новым и предшествующим видами, и человеческий мозг здесь не исключение.

Хотя упомянутые выше различия и важны для определения вида, их наличие не означает, что один вид более значим, чем другой, в бесконечном разнообразии жизни. Пусть мы и отдаем предпочтение определенному образу жизни, по большому счету не существует никакого другого критерия, кроме способности к выживанию, позволяющего определить, что наш тип существования с биологической точки зрения лучше или хуже того, который ведут высшие и низшие обезьяны, кошки, крысы, птицы, змеи, лягушки, рыбы, жуки, медузы, губки, хоанофлагелляты, грибы, растения, археи или бактерии. Если считать критерием оценки долгожительство вида, нам с вами никогда не превзойти древние одноклеточные организмы.

Как я уже отмечал, ученым нужно быть внимательными и избегать как антропоцентризма, так и антропоморфизма. Из содержания следующей части будет видно, что не удариться в одну из этих крайностей довольно сложно, ведь речь пойдет о таком коварном концептуальном минном поле, как самосознание.

Часть XII Субъективность

Глава 51 Присутствие [69]

Я смотрю в окно на деревья и другие растения; на людей, которые ходят вокруг, некоторые – с собаками. Люди наряжаются в разные одежды, а животные покрыты мехом. Трава зеленая, кое-где проглядывает голая земля. Неподалеку течет река, напротив моего окна – высотные здания. Небо надо всем этим преимущественно голубое; по нему разбросаны мелкие сероватые облачка.

Кажется, что все эти вещи, эти осмысленные объекты зримы моему сознающему разуму – порождению моего мозга – как «находящиеся где-то», и хотя исходный материал моего восприятия действительно существует во внешнем мире, я воспринимаю вовсе не его, когда «вижу» предметы.

Восприятие имеющего смысл предмета происходит не за счет того, что мозг просто выстраивает сенсорные представления из «сырья», поставляемого внешним миром. Для этого процесса также требуется память, позволяющая нам понять, что именно мы видим, когда видим деревья, собак, реки, здания, облака и т. д. Эта внутренняя осведомленность о внешних стимулах – понимание того, что воспринимается, – наглядный пример того, что мы называем сознательным опытом.

Сознание позволяет нам не только воспринимать то, что есть, но и представлять то, чего нет. Посредством сознания мы можем вспомнить прошлое и предвосхитить будущее, причем не только в глобальном смысле, но и наше собственное прошлое и будущее.