Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга

Предвосхищение вероятного будущего – навык исключительно важный, поскольку он позволяет расширить возможности выживания, которые сформировались у нашего вида в ходе естественного отбора и (или) выработались у его отдельного представителя в результате целенаправленного инструментального научения. Оба типа возможностей основаны на поведенческих стратегиях, позволивших представителям нашего вида добиться успеха в прошлом. Люди с легкостью могут представить себе собственное будущее. Как станет очевидно из следующих глав книги, о других организмах этого однозначно сказать нельзя. Для этого процесса требуется как бессознательное рассмотрение с использованием ментальных моделей и потенциального осознавания, на которое некоторые животные все же способны, так и способность рефлекторно воспринимать себя и как агента предвидения, и как часть предмета познания. Этой способностью, возможно, обладают только люди.

Несмотря на то что сознание занимает центральное по важности место в психической жизни человека, у психологии с ним сложные отношения. Официально наука о разуме появилась в конце XIX века; первые психологи использовали метод интроспекции и ставили во главу угла сознание, но позже бихевиористы отказались от этого подхода. Сместившие бихевиористов когнитивисты держали сознание на почтительном расстоянии от себя и поначалу редко касались этой темы, понимая, какие это повлечет проблемы.

В то же время в медицинских и биологических научных кругах сознание не было закрытой темой. Неврологи уже давно разрабатывали тему нарушения сознания у коматозных пациентов, а открытие ретикулярной активирующей системы, сделанное в 1940-х годах, представило материал для исследований контроля мозгом таких состояний, как сон и бодрствование. Изучение других пациентов, например больных эпилепсией, также привело к пониманию того, что сознание является психическим состоянием. К 1950-м годам появилась область знаний под названием «нейропсихология», которая занималась исследованием психологических последствий травм головного мозга с помощью экспериментальных методов. Результаты этих исследований в итоге привлекли внимание ведущих когнитивистов и нейробиологов, а также философов и заложили основу для современных научных исследований сознания.

Например, в 1960-х годах Майкл Газзанига и его научный руководитель Роджер Сперри объединились с одним нейрохирургом и сделали ряд замечательных открытий в области сознания так называемых пациентов с разделенными полушариями (речь о больных тяжелой формой эпилепсии; их пытались избавить от приступов, хирургическим путем разделяя нервный узел, соединяющий два полушария головного мозга). Не перенесшие такую операцию люди могут назвать простые предметы, находящиеся в поле их зрения. Поскольку обычно язык контролируется левым полушарием, пациенты после описанной выше операции способны вербально описать те предметы, которые представлены в правой половине их зрительного поля, за обзор которого отвечает главным образом левое полушарие, а вот стимулы в левой части зрительного поля назвать не могут, поскольку за его обзор отвечает правое полушарие (рисунок 51.1). Невербально отреагировать на стимулы, видимые правым полушарием, они тем не менее могут, указав на предмет или схватив его левой рукой, которая соединена преимущественно с правым полушарием. Аналогичным образом, если таким испытуемым завязать глаза, они смогут описать предметы в правой руке, а вот в левой – нет. Эти результаты показывают, что посредством иссечения аксонного соединения сознательный опыт может быть изолирован в отдельной части мозга. Таким образом, у ученых появилось убедительное доказательство существования того, во что они давно верили, но не могли доказать, а именно зависимости сознания от нейронных контуров головного мозга, а не какой-то отдельной, не имеющей физической формы души, как утверждал Декарт[70].

Рисунок 51.1. Результаты классического опыта над пациентом с разделенным мозгом