Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга

Собственно, изучение сознания целиком основано на предположении, что сознание есть нечто требующее порождения. Мы не осознаем всего, на что способен наш мозг, поэтому вся информация, составляющая наш сознательный опыт, по определению бессознательная. Нельзя не согласиться с Зигмундом Фрейдом, утверждавшим, что сознание – это всего лишь верхушка айсберга нашей психики, но даже Фрейд не мог в полной мере оценить когнитивное бессознательное.

Философы давно определились, что сознательный опыт для них имеет определенное субъективное качество, и для того, чтобы подчеркнуть это качество, часто используется термин «феноменальное сознание». Отдельный термин понадобился потому, что слово «сознание» обладает множеством других значений. Так, мы уже видели, что оно иногда используется для того, чтобы отличить состояние, в котором человек бодрствует, сосредоточен и готов реагировать на стимулы, от того, в котором человек спит, находится под действием наркоза или в коме. Когда я использую термин «сознание», я подразумеваю его феноменальный тип и предполагаю, что оно является порождением мозга.

Правда, такое физикалистское объяснение устраивает не всех сторонников феноменального сознания[73]. Томас Нагель, со знаменитой работы которого «Каково быть летучей мышью?» началось современное увлечение феноменальным сознанием, – дуалист: он считает, что субъективные свойства, иногда называемые «квалиа» и определяющие, каково это – быть в сознании, вообще не имеют никакой физической основы. Таким образом, Нагель отрицает гипотезу о том, что феноменальное сознание можно понять с помощью научных методов. Однако исследователи Энтони Джек и Тим Шеллис с ним не согласны; именно потому, считают они, что мы знаем, каково находиться в определенном психическом состоянии, мы можем использовать эти доказательства для подтверждения теорий сознательного. В частности, они утверждают, что интроспективное доказательство составляет основу для научного объяснения феноменального сознания.

Чаще всего интроспекцию превращают в данные посредством получения записи всего сказанного находящимся в сознании испытуемым, и такая запись отражает одну из двух форм интроспекции: одна является результатом активного изучения, а другая – пассивного наблюдения. О преимуществах и недостатках записи сказанного испытуемым мы подробно поговорим позже, когда речь пойдет о сознании животных, а пока удовлетворимся мыслью о том, что это хоть и неидеальный, но чрезвычайно ценный инструмент изучения человеческого сознания.

Результаты функциональной магнитно-резонансной томографии (МРТ) отчетливо свидетельствуют, что при демонстрации осознаваемых стимулов активируются зоны зрительной коры и зоны общей когнитивной корковой сети, лежащей в основе оперативной памяти, в особенности зоны префронтальной коры (а также – в отдельных случаях – теменно́й). Однако если демонстрируется неосознаваемый стимул, активируется только зрительная кора (рисунок 52.1). Для многих исследователей, включая меня самого, такие результаты свидетельствуют о том, что для появления феноменального сознания и способности вербально сообщать о зрительных стимулах обработка сенсорной информации в зрительной коре требует дальнейшей сенсорной обработки сетью когнитивного контроля оперативной памяти.

Рисунок 52.1. Активация коры головного мозга при демонстрации неосознаваемых и осознаваемых стимулов

Исследования сознания – сфера активная и дискуссионная; в ней существует множество противоречащих друг другу теорий и подходов (таблица 52.1). Основой моей приверженности когнитивному подходу является мой опыт работы с пациентами с разделенным мозгом, о которых я уже рассказывал, и в особенности рассказы о якобы полученных импульсах, созданные левым полушарием относительно поведения, осуществленного правым полушарием. Возможно, пациент просто обманывал: выдумывал то, что было неправдой, и он об этом знал, но сам он (и в особенности левое полушарие его мозга, оснащенное речью), очевидно, полностью уверовал в то, о чем рассказывал; следовательно, он обманывал сам себя.

Таблица 52.1. Фокусы отдельных современных физикалистских теорий сознания

* Поскольку русскоязычной критики указанных теорий немного, приводятся их оригинальные названия на английском языке, что призвано облегчить поиск источников и критики тем читателям, которых они заинтересуют. – Прим. пер.

Платон считал самообман худшим из всех способов обмана, но нам подумалось, что, возможно, он не так уж плох. Казалось, пациент просто использует то когнитивное устройство, к которому люди и так постоянно прибегают в попытках защитить цельность личности, избавившись от когнитивного диссонанса.

Наш сознающий разум эгоцентричен: он считает, что находится там, где происходит психологическое действие. Но мы скорее водители за рулем Tesla, способные контролировать ее в случае необходимости, но все остальное время мы можем анализировать что-то еще[74].