Читаем Умолчания полностью

Белый слоник на снегу

Белый слоник на снегу

Отпечатал лапу.

Он в пушистую пургу

Выбежал без тапок.


«Белый слоник, ты зачем

Прыгаешь по снегу?»

Ворох белых хризантем

Вывалился с неба.


«Белый слоник, не хитри,

Ты же понарошку!»

В небе звёздочка горит

И летит метеорит

В чьё-нибудь окошко.


И покуда он летит

Попроси у неба

Чтобы встретились в пути

Невидаль и небыль.

Толстый гномик Паташон

Толстый гномик Паташон

На большой базар пришёл.

Что купить на медный грош –

То ли правду, то ли ложь?


Толстый гномик Паташон

Умудрён и искушён –

Прикупил полфунта лжи,

Чтоб с людьми по-людски жить.


На оставшееся же –

Эпиграммы Беранже,

Чтоб не лживела душа,

По базарам мельтеша.


На оставшееся жа –

Полушубок из ежа,

Чтоб свирепое людьё

Не сумело съесть живьём.


На оставшееся жу –

Присобачил пат к ежу

/Приудавил и прильвил/

Пару пёстрых птичьих крыл.


Он взмахнул и он взорлил,

Он Дедал и он «Фантом» -

Вот на рвнке что купил

Толстый гномик Паташон.

Сколь странен этот странный, странноприимный мир

Сколь странен этот странный, странноприимный мир.

Слегка согрет кострами, и кем — нибудь храним.

Коль странник ты, то странен тебе земной уклад,

Цветастые цветочки помедлить не велят.


Коль странник ты, то странен и ты всему, что спит.

Юродивая птичка над городом свистит.

Дома зовёт горами и дворника — цветком,

Юродивая птичка с пушистым хохолком.


Коль странен ты — то странник, и не косись в уют –

Под кутерьму во хламе втихую заклюют.

Экватор — тоже стёжка, движенье — тоже дом,

Юродивая пташка с чудацким хохолком.

«Осенний сон»

«Осенний сон» лабал оркестр

В лесу прифронтовом.

А по соседству на песке

Жевал поганку гном.


И думал, левою ногой

Заушину чеша,

Что в этих вальсах со слезой

Не смыслит ни шиша.


«Я не большой искусствовед,

И даже не полковник,

Зато живу я триста лет,

Жалею насекомых»,-


Так думал гномик-пацифист,

Чеша в ноздре ногою,

Покуда падал жёлтый лист

Над чьей-то головою.

Ни у каво и никада

Ни у каво и никада

Такова ни бывает

Тичот волшебная вада

И камушки катает.


Тичот волшебная вада

Жар-птенчику напитса

Ни у каво и никада

Такова не случицца


И никада ни у каво

У всех и ежечасно

А ни туда и ни таво

Прискорбное несчастье.


А нету «да!» и нету го -

ловы — вот в чём причина

Того, что птенчика в нево -

ле плакать приучили.

А знаете

А знаете, что кловуны летают?

Они летают к звёздам и назад.

А то с чего они все улыбают –

ся, все балуют –

ся и не грустят?


А вы, которые чуть что — грустите –

Ко всем чертям летали, что ль, во сне?

Вы лучше кловуна немедля заведите,

Кормите глупостями, нежностями и т.

д. — ведь пока они в умеренной цене.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия