Умопомрачение

Вера не устояла, начала брать. Суммы были разные, в зависимости от платежеспособности клиента и тяжести его статьи. Но никогда наличкой. Это было опасно. Прослушка, видео, доносы коллег. Было это или только витало в воображении Веры, она не задумывалась. Бережёного бог бережёт. Деньги ей переводили на зарубежный счёт, который специально открыла Костя на имя Гавриловой, то есть на своё. В один из банков Бангкока. Самый опытный сыщик, случись что, не смог бы доказать, что это капиталы Севастьяновой. Это был их второй общак, неприкосновенный запас. В финансовом плане у Веры не возникало никакого беспокойства. А вот душа её временами ныла и даже плакала. И хоть Костя уверяла подругу, что жалеть об обобранных ею людях не стоит, что все они гады и прощелыги, и маму родную за пачку долларов продадут. Но Вера всё равно жалела. Каждый раз, получая «на лапу», напивалась, плакала и причитала, говорила какие-то слова в своё оправдание, кивала на нищее детство, голодные студенческие годы, говорила, что мечтает увезти к тёплому морю родителей, купить им там домик и… прочую чепуху. В глубине души Вера осознавала, что не было в её детстве и юности особых лишений. Жили они сносно, как все советские люди. И что родители её, ни за какие блага не согласятся покинуть родину. Утром она уже не помнила, о чём стенала накануне. Вставала, одевалась, ехала на работу и снова… брала, если предоставлялась возможность. Но были случаи, о которых она забыть не могла. И во сне и наяву являлась ей Софья Павловна Тихомирова из фирмы «Русское поле». Худенькая, зажатая, скромно одетая то ли женщина, то ли постаревшая девица. Типичная учителка, монашка. Стоило Вере закрыть глаза, как ей виделась седая стрижка, очки, пёстрый самосвязанный свитер, пионерская юбка до колен, чулки в резинку и суконные ботинки. И глаза за стёклами очков, добрые, понимающие.

Софья Павловна по документам была единовластной хозяйкой крошечной фирмы, занимавшейся рассылкой полезных трав. На первом же допросе она рассказала честно, со всеми подробностями и без истерики о том, как угодила в этот бизнес.

– Я тогда только поставила кардиостимулятор. Мне врач посоветовал уйти из школы, найти что-нибудь поспокойней. Я у старшеклассников литературу вела. Это, сами понимаете, это шум, гам, сплошные нервы. Дошло до операции на сердце. Тут, на счастье, мне пятьдесят пять стукнуло. Я оформила пенсию. Ещё инвалидность по второй группе. Получилось немного, но одной кое-как жить можно. Однако я стала искать подработку, чтоб не сидеть, сложа руки. И напала на объявление в газете. Там предлагалась легкая высокооплачиваемая работа на дому. И телефон был указан. Я позвонила, рассказала кто я и что. Мужчина на том конце провода отнёсся ко мне очень тепло. Представился. Эдуард Васильевич Истомин, врач. Мы всего-то минут пять поговорили и сразу подружились. Я дала ему свой адрес, и он быстро ко мне приехал. Посмотрел, как я живу. У меня однокомнатная квартирка, маленькая, но чистая. Много книг, классической музыки. Хоть я и одинокая, замуж не выходила, детей нет, но у меня есть племянники, подруги. Соседи меня уважают. В общем, в праздники одна не сижу. А Эдуард Васильевич мне сразу понравился. Молодой, высокий блондин, художественного типа. Длинные волосы, замшевый пиджак, машина заграничная. Привёз к чаю коробку конфет и бутылку лёгкого вина. Рассказал, чем хочет заниматься. У него была идея отвадить людей от антибиотиков и склонить их к лечению травами. Его беспокоило здоровье нации. Признаюсь, он меня тронул своими взглядами. Он объяснил, что фирмы, как таковой, ещё нет, проблемы с регистрацией. Но всё пойдёт гораздо быстрее, если оформить фирму на меня. Для тех, у кого группа, есть льготы, и по налогам и вообще. Я согласилась помочь человеку. Мне, как инвалиду, пошли навстречу, и через месяц появилось «Русское поле». Кстати, это название я предложила. Эдуард хотел назвать фирму как-нибудь на иностранный манер. Но я убедило его, что это пошло. И он согласился. Так я стала хозяйкой «Русского поля», а он моим работником. Смешно, конечно, но мне это льстило. Хоть я понимала, что это формально. Доходами распоряжался Эдуард, он вёл бухгалтерию. Я получала зарплату и только. С выручки. Но дело у нас пошло очень быстро. Заказов было невпроворот. Эдуард не скупился на рекламу. Работа у меня была спокойная, несложная, но приходилось трудиться с утра до ночи, без выходных. Однако я не сетовала. Мне нравилось. Я с утра попью чайку с манной кашей, включу Моцарта или Бизе и сижу, работаю. Под бодрую музыку и дело спорится. Я считала, что мне повезло. Деньги появились. На новые книги, альбомы художников, музыкальные диски. Я приоделась, стала ходить в оперу, а в гости, непременно с цветами и с коробочкой шоколадных конфет.