Умри, богема!

– Здесь было много старинных фарфоровых статуэток, они стояли на книжной полке, остались от прежних жильцов, кажется, здесь жила бабушка или прабабушка того самого Мещерского. Была старинная посуда, какие-то медные кастрюльки, фаянсовые кувшины для воды, много разных мелочей прошлого века… Или даже позапрошлого, ведь это очень старый дом… Мари, моя дочь, хотела забрать все эти вещи, но потом, когда огласили завещание, решила, что справедливо будет, если они достанутся вам. И вот, пожалуйста, ничего не осталось! Не кухня, а помойка – какие-то дешевые миски, кастрюли, тарелки… Хоть бы прибралась эта мадам!

– Думаю, она решила, что имеет право на все это, раз присматривает за собакой, – предположила я.

– Да вы знаете, сколько могут стоить эти статуэтки? Тысячи евро! Это же севрский фарфор! Здесь еще, вот тут, на холодильнике, стояла старая, запыленная такая голубая супница, просто роскошная! Уверена, эта старая кошелка выставила ее уже в интернете на продажу! И продаст по дешевке! Она же в этом ничего не смыслит!

– Так давайте я все это у нее выкуплю!

– Да я и сама бы это выкупила, но если я обращусь к ней с этим предложением, то она должна будет признаться в краже! А это, знаете ли, чревато…

– А мы поступим по-другому! Я-то вроде бы ничего об этом не знаю, а потому зайду к ней, просто по-соседски, увижу что-нибудь из того, что она могла бы украсть ли, забрать… И предложу купить, дам ей хорошую цену.

– А вот это уже отличная мысль!

– Поверьте, я смогу это сделать, а потом подарю что-нибудь из этих сокровищ вашей дочери – Мари.

Клер улыбнулась. Мне даже показалось, что глаза ее повлажнели. В эту минуту я почувствовала к ней почти родственные чувства.

Мы договорились с ней о том, что завтра после обеда она заедет за мной сюда же, на улицу Муфтар, и мы отправимся в нотариальную контору, где нам объяснят всю процедуру вступления в наследство, после чего поедем в Сен-Клу, где Клер угостит нас ужином и познакомит и с мужем, и с дочкой. Вот такой был план.

Мы с Клер тепло попрощались и даже обнялись на пороге.

– До завтра! И не забудьте записать адрес на листочке, мало ли… – напомнила она мне.

Я вернулась к Шери. Уселась на кровать и похлопала ладонью по своим коленям, приглашая пса подойти ко мне поближе. Шери нехотя поднялся со своей подушки, подошел ко мне, и, встав на задние лапы, передние положил мне на колени, а сверху поместил свою теплую оранжевую голову. Я погладила его за шелковистыми ушами.

– Как поживаешь, дружище?

Он задрал голову, скосил на меня блестящий, цвета темного шоколада, глаз и снова зарылся носом в мои колени.

– Гулять пойдем?

При слове «гулять» пес вскочил и прямо-таки заплясал у моих ног, словно знал эту команду, это русское слово. Кто знает, может, Миша разговаривал с ним по-русски?

– Сейчас найду твой поводок!

Уж не знаю почему, но без Марины мне действительно было как-то непривычно и волнительно покидать квартиру. Словно за стенами дома поджидал совершенно чужой мне мир, где меня никто не поймет. А что, если я, к примеру, заблужусь?

Да-да, надо непременно запастись запиской с адресом. Что я и сделала, сунув листок в кармашек своей куртки.

Мы с Шери вышли из квартиры, я заперла ее, мы спустились вниз, миновали дворик и вышли на улицу Муфтар.

Ну почему так пасмурно? Куда подевалось солнце? Небо над Парижем чернело прямо на глазах. И без того настроение было скверным, какая-то тревога мешала сосредоточиться на том, что я, между прочим, шагаю по улицам одного из самых красивых городов мира. Серые стены домов, вместо того чтобы позволить мне любоваться ими, старинной архитектурой, наоборот, словно сдавливали меня, мое сердце, мешали дышать. Влажный воздух забивал легкие. И еще мысли о Марине…

Вина, что ли, купить, чтобы расслабиться? Сыра вкусного. Чтобы потом, вернувшись с прогулки, отправиться в гости к мадам Жиро, предложить ей провести со мной этот тоскливый зимний вечер, выпить, а заодно и поговорить с ней о севрском фарфоре.

Прогуливаясь по этой улице, мы с Мариной уже пару раз забредали на рынок, расположенный на площади возле церкви Сен-Мидар, где продавали такое количество сыров, что просто глаза разбегались! А уж фруктов и овощей там были просто горы! Там мы покупали виноград и персики. Теперь мне хотелось сыру! А вино можно было купить на обратном пути в любой лавочке, которые то и дело попадались на моем пути.

Поскольку сыры здесь, на рынке, как я успела заметить, были дорогие, мне предстояло воспользоваться банковской картой. Я подумала об этом, вспомнив наши разговоры с подругой о том, что местные продавцы впадают в ступор, когда видят крупные купюры, у них просто нет сдачи. До двадцати евро, пожалуй, можно еще расплатиться наличными, а выше – только карточками.

Мы с Шери добрались до рынка и двинулись по рядам, все разглядывая и наслаждаясь видом живописно разложенных на прилавках овощей и фруктов.

– Шери, прикинь, я ни слова не понимаю по-французски и сказать ничего не могу… Вот такая я уродина. Марина знает язык, а я – нет.