Умри, если любишь

– Не надо так волноваться, – попытался успокоить ее режиссер. – Я знаю, поначалу от этого трясет, но ты привыкнешь. Придет день, когда ты будешь идти по улице, не замечая репортеров, хотя они будут совать микрофоны тебе под нос и фотографировать в упор.

– Не думаю, что я к этому привыкну.

– Знаешь, однажды я встречался с кинозвездой – не буду называть фамилию, чтобы не скомпрометировать даму, – пошел принять душ и обнаружил репортера, спрятавшегося в душевой кабинке.

– Правда?

– Мамой клянусь. И знаешь, что я сделал?

Эмма покачала головой.

– Включил воду. – Он рассмеялся. – Видела бы ты его лицо. Пошли. – Он повел ее сквозь толпу. – Здесь много людей, которым не терпится познакомиться с тобой.

И внутри корабль выглядел восхитительно. В бальном зале сверкали канделябры. Официанты и официантки сновали среди нарядно одетых гостей, предлагая тарелки с закусками и фужеры шампанского. С такой роскошью Эмма еще не сталкивалась. Она почувствовала бы себя потерянной, если бы не Гай, который знакомил ее с гостями. Эмма встретилась с Крейгом Тернером и Домиником Фоксом, продюсером и режиссером, и оба сказали, что много о ней слышали. Потом поговорила с Колином Фарли, исполнителем главной мужской роли, отдавая себе отчет, что лицо ее заливает краска. Он ей ослепительно улыбался и заверил, что с нетерпением ждет начала совместной работы.

Все шло прекрасно: она напрочь забыла про инцидент с репортером. А потом увидела его.

Он на нее не смотрел, участвуя в оживленном разговоре с каким-то мужчиной и двумя женщинами, но она мгновенно узнала его профиль. И тут же, словно почувствовав ее взгляд, он повернулся. На его лице отразилась искренняя радость, хотя он не мог не знать, что она будет на корабле.

– Эм. – Стюарт направился к ней. – Как приятно увидеть тебя вновь.

Глава 35

– Если хочешь, я уйду, – добавил Стюарт. – Приходить не собирался, но Гай позвонил в последнюю минуту.

– Все хорошо, Стюарт. – Эмма пыталась отогнать мысли о том, какой он красивый в строгом костюме. – Незачем тебе уходить из-за меня.

– Ладно, но, если хочешь, я оставлю тебя одну… Чтобы ты могла поговорить с кем-то еще.

Эмма оглядела толпу.

– Гай уже познакомил меня с множеством людей.

– Он всегда показывал себя идеальным хозяином. – Стюарт нервно глотнул из фужера, и тут же рядом заиграл пианист. – Денег на вечеринку не жалели. Этот парень играл королеве. Тут множество кинозвезд. И ты тоже теперь звезда. Как себя чувствуешь?

– Странно, – призналась она. – Не знаю, нравится ли мне это. Чуть раньше меня взяли в кольцо фотографы.

– Это плохо. Ты в порядке?

– Служба безопасности помогла, – ответила Эмма, подумав о вопросах, заданных репортером.

– Слава богу. Хочешь выйти на палубу? – предложил Стюарт. – Оттуда открывается прекрасный вид. Через несколько минут мы проплывем мимо Лондонского Глаза.

– Хорошо. Здесь становится душновато.

Когда они вышли на палубу, Эмма увидела, что они действительно приближаются к Лондонскому Глазу. Почти поравнялись с колесом обозрения.

– Я же говорил тебе – прекрасный вид. – Они смотрели на город, подойдя к ограждению.

Эмма увидела детей в гондолах, приветствовавших корабль взмахами рук. Ответила тем же, как и Стюарт.

– Помнишь день, когда мы пошли прокатиться на нем?

– Как я могу забыть? Никогда в жизни не видела более испуганного человека. Я думала, ты выпрыгнешь из гондолы!

– Я тебе говорил, что не люблю высоту.

– До сих пор не понимаю, почему ты согласился поехать со мной…

– Знал, что одна не поедешь, а тебе очень хотелось.

Эмма посмотрела на него, и Стюарт улыбнулся. Ей удалось не ответить улыбкой.

– Это тоже странно, – она вновь смотрела на берег Темзы. – Мы с тобою вместе, говорим о прежних временах…

– Знаю, – кивнул Стюарт. – Никогда не думал, что нам снова удастся поговорить.

Эмма не ответила, и какое-то время они молчали.

– Ты действительно обидел меня, – прервала она паузу, по-прежнему не глядя на Харриса.

– Могу себе представить.

– Нет. – Она повернулась к нему. – Ты действительно обидел меня. Недели, даже месяцы после твоего ухода я думала, что сойду с ума. Целыми днями плакала, теряла контроль над собой… Вот что было страшно.

– Очень сожалею, Эм.

– Не знаю, почему я доставляю тебе удовольствие, рассказывая все это.

– Никакого удовольствия, – ответил он. – Я знаю, что ушел по собственному выбору, и вина полностью моя, но я тоже страдал. Ты не знаешь, как сильно я страдал из-за моей ошибки.

– Но в итоге я стала сильнее, – продолжила Эмма. – Думаю, именно поэтому я держусь после ухода Дэна. Не знаю, хорошо ли это. Может, мне следовало плакать навзрыд. В эти выходные мы собирались пожениться.

– Так ты защищаешь себя. Чтобы продолжать жить.

– Ну, не знаю. – Эмма пожала плечами. – Иногда я задаюсь вопросом: может, вся эта киношная история – способ отвлечься? Так я отсекаю все, что произошло.

– Так все плохо? Может, кино действительно поможет.

– Может…

– Послушай, Эм, я сожалею о том, что сказал тебе утром. Полагаю, ты меньше всего хотела это услышать. Я не собирался этого говорить – вырвалось.

– Время ты выбрал не самое удачное.

– Я понимаю.