Умри Стоя! Родина

- Похоже, непростое было задание, - присвистнул Глеб. – Но Босс о нём ничего не говорил.

- Это ваши с ним дела, меня в них посвящать вовсе не обязательно. Повернитесь.

- Ну, мы же все – одна команда, как-никак. Боевое братство. Слышали о таком?

- Пожалуйста, - наморщила носик Шарлиз.

- Почему вы так стремитесь дистанцироваться от происходящего, и от вашего отца, в том числе? Не волнуйтесь, мы же здесь только вдвоём.

- У вас три ребра сломаны, - проигнорировала она вопрос. – И не в первый раз, - тонкие пальцы с удивительной ловкостью прощупывали грудную клетку Глеба.

- Далеко не в первый. Но вы мне не ответили.

- А разве должна?

- Мы ведь просто беседуем.

- Значит, не должна. Сядьте на стул. Смотрите на меня.

- С удовольствием.

- Нос сами вправляли?

- Всегда так делаю.

- Неплохо, но нужно обработать, и заклеить, - прилепила Шарлиз пластырь на порванную кожу переносицы. – Как ваш глаз, не беспокоит?

- Мой – нет. Ваши – да.

- Мне казалось, это пройденный этап, - прищурилась Шарлиз, отступив.

- Ну, в прошлый раз я бодро щёлкнул каблуками и ретировался. Глупо получилось. Под пулями я чувствую себя увереннее, чем под вашим взглядом.

- Вы были уверены, пока я не назвала фамилию Крайчек.

- Это правда, - цокнул языком Глеб. – Ваш отец способен внушать опасения. Но, как видите, я снова здесь, в вашем кабинете, по вашему приглашению…

- Вы что, считаете…? – неловко усмехнулась Шарлиз.

- А это не так? – поднялся Глеб со стула.

- Я позову охрану, - выдохнула она, упершись спиной в стену.

- Будет повод снова вас посетить, - подошёл Глеб вплотную.

Золотой медальон на бархатистой коже замигал словно маяк, отражая в частых колебаниях свет люминесцентных ламп, пока тень нависшего Палача не закрыла его.

- Мы не должны… - прошептала Шарлиз.

- Никому и ничего, - закончил за неё Глеб.

Вернувшись в казарму, довольный и почти счастливый, Глеб стал свидетелем молчаливой сцены, разыгравшейся в коридоре возле входной двери. Спиной к входу стоял невысокий щуплый паренёк, возле его ног лежал объёмистый баул, на котором покоился аккуратно пристроенный оружейный кейс, а прямо перед пареньком расположился Талос. Громадная фигура Старшего Брата перекрывала почти всю ширину коридора, руки были скрещены на груди, а лицо выражало недружелюбие и угрозу скорой насильственной смерти объекта раздражения, которым, без сомнения, являлся парнишка с баулом. Преклов, стоявший чуть поодаль, привалился спиной к стене и складывал из пальцев причудливые фигуры в ожидании развития событий.

- Что здесь происходит? – поинтересовался Глеб, прикрыв за собой дверь.

- Здравия желаю! – развернулся парнишка на каблуках и отсалютовал так, что рука едва из сустава не вылетела. – Рядовой Томас Шмидт прибыл под ваше командование!

- Ты знаешь, что это за дрищ? – спросил Талос, меря новобранца презрительным взглядом.

- Полагаю, это наш снайпер, - ответил Глеб.

- Так точно! – отрапортовал тот, вытянувшись по струнке.

- Не ори, - поморщился Глеб, - я не глухой.

- Так точно, - повторил Шмидт с меньшим усилием на голосовые связки, но не с меньшим энтузиазмом. По парню было видно, что он просто пышет энергией, и сам факт нахождение среди членов элитного звена наполняет его священным трепетом.

- Почему Волкова ушла? – спросил Преклов, закончив с конструированием объёмных фигур из пальцев.

- Потому что я настоял на её переводе, - ответил Глеб.

- Из-за чего?

- Не люблю, когда членам звена известно больше деталей задания, чем мне, и они от меня это скрывают.

- Волкова знала про тот контейнер?

- Да.

- Приказ Крайчека?

- Да. И давай закончим.

- Ты знаешь, - развёл руками Талос, насколько позволяла ширина коридора, - Волкова мне никогда не нравилась. Но это… - протянул он раскрытые ладони в сторону Шмидта. – По-моему Босс издевается. Как такое недоразумение вообще на базу попало? Как ты сюда попал, недоносок? – проревел Старший Брат в лицо новобранцу, не поленившись как следует наклониться.

- В шестнадцать лет был призван, распределён в двести двадцатую мотопехотную дивизию, сражался на юго-восточном фронте, награждён железной звездой третьей и второй степеней, направлен в школу снайперов «Кильштайнхаус», окончил с отличием, был распределён в тридцать восьмую гвардейскую десантно-штурмовую дивизию «Сарагоса», принял участие в одиннадцати боевых высадках, награждён железной звездой первой степени и орденом «За доблесть и честь», представлен к награде «За службу Родине», арестован за неподчинение прямому приказу командира, отдан под трибунал, разжалован, лишён наград, направлен в штрафной батальон «Саранск 12», сражался, выжил, был выведен из состава батальона и доставлен на базу, - скороговоркой доложил Шмидт.

- Неподчинение приказу? – приподнял бровь Толос. – Да иди ты. Подворотничок криво пришил?

- Отказался стрелять по своим, - протянул Томас Глебу извлечённую из кармана баула папку. – Босс сказал – вам будет интересно.

- Издевается, - всплеснул руками Талос. – Я же говорю.

- Босс сам предложил тебе перейти в моё звено? – раскрыл Глеб личное дело новобранца.