Умри стоя

Закопченный раскрошенный бетон и выщербленная кирпичная кладка поднимались по обе стороны «проспекта» хаотичным серо-черным нагромождением. Имитация города, подвергшегося ковровой бомбардировке, была настолько детальной, что дух захватывало. Рухнувшие фасады зданий открывали глазу старательно смоделированную обстановку квартир: поломанная мебель, кучи тряпья, свисающего с раздробленных до арматуры перекрытий, будто вывалившиеся из брюшины потроха; бытовая утварь, расшвырянная повсюду, битое стекло, книги, шелестящие на ветру опаленными страницами, и даже россыпи костей с остатками почерневшей высохшей плоти.

Осмотревшись, Глеб привычной отмашкой раздал команды:

– Звено три, сместиться на левый фланг. Звено два – на правый. Продвигаемся к центру сектора. Интервал – три метра. Звено один, следовать за мной. Огонь по готовности. И помните о растяжках. Выполнять.

Скучковавшаяся возле ворот группа моментально рассредоточилась, заняв оговоренные позиции. Все три пятерки, ведомые звеньевыми, начали движение, растянувшись цепью примерно в шестьдесят метров.

Звено Глеба двигалось по центру, лавируя между обгоревшими остовами автомобилей и преодолевая глубокие воронки, превратившие дорожное полотно в подобие сырного ломтя.

Шли медленно. Совсем не так, как на учениях. Даже рвавшийся в бой сутки назад Преклов не спешил теперь, а тяжеленный РПЗ в его руках не опускался ниже линии глаз, постоянно обшаривая стволом окрестные руины. Ульрих, шагающий по левую руку от Глеба, обычно невозмутимый, заметно нервничал, то и дело облизывая пересыхающие губы. Демидов – отличник огневой подготовки, поражавший на стрельбище все мишени за время, в которое многие не успевали выбить и половину, сейчас более всего был занят тем, что утирал рукавом испарину со лба, хотя погода отнюдь не располагала к столь обильному потоотделению. И только Волкова не проявляла ни малейших признаков нервозности. Движения ее были, как всегда, точны и лаконичны, а на губах играла едва заметная плотоядная улыбка.

Глеб откинул крышку тактического планшета, закрепленного на внутренней стороне левого предплечья.

– Звеньевые, оценить состояние бойцов. Если нужно, вкатите по полкуба «тормозухи». Преклов, Ульрих, Демидов, даю инъекцию.

– Я в порядке, – отозвался Толян.

– Нет, но через пять секунд будешь, – ответил Глеб и пробежался пальцами по сенсорному экрану.

– Панарин, Фомина, даю инъекцию. Гачев, Майсак, даю…

– Движение на одиннадцать часов! – перебил звеньевого взволнованный, несмотря на только что полученное внутривенно успокоительное, голос Фоминой. – Около пятидесяти метров.

– Количество целей? – спросил Глеб, пытаясь рассмотреть неприятеля в озвученном направлении.

– Две.

– Разведчики. Еще видишь их?

– Нет. Свернули за угол.

– Движение на десять часов! – прокричал в микрофон Консальски, и тут же в ухо Глебу ударил искаженный динамиком треск автоматной очереди, дублируя звучащий слева оригинал.

– Вижу цель!

– Вот он! Еще двое! Еще!

Третье звено уже в полном составе вело огонь по невидимому с дороги неприятелю.

– Консальски, доложи обстановку! – прокричал Глеб, стараясь перекрыть какофонию стрельбы, в которой к треску СГК-5 присоединился резкий стрекот карабинов.

– Около десятка целей засели в здании, дальний левый угол перекрестка, отстреливаются! Одного сняли! У нас потерь нет!

– Не выпускай их! Постараюсь обойти!

– Принял!

– Баскевич!

– На связи.

– Противник разделился. Ведешь звено до перекрестка, занимаешь ближнее угловое здание на своей стороне! Прикроешь нам тыл! Выполняй!

– Принял.

– Группа один, за мной! – выкрикнул Глеб, продублировав приказ отмашкой руки по направлению к центру сектора.

Но не успел он пройти и десяти шагов, как вынужден был нырнуть за ближайший остов машины и сесть на корточки, переводя дух после того, как две пули продырявили обгоревшую жесть в считаных сантиметрах от головы.

– Вижу цель!

Преклов, с пулеметом на изготовку, остановился и дал очередь, превращая угол стены в облако каменной пыли.

Едва стих раскатистый бас РПЗ, как совсем рядом ухнул подствольник – это Ульрих отправил вслед за свинцовым шквалом осколочно-фугасный гостинец.

Глеб резко поднялся из своего укрытия, готовый к стрельбе, но обидчику отомстить уже не успел. Гранатометный выстрел, сдетонировав, швырнул неприятеля в глубь руин, оставив на месте его правой руки мокрые лоскуты камуфляжа. Очередь из СГК Демидова поставила точку.

– Цел? – Толян бросил короткий взгляд в сторону командира.

– Порядок, – ответил Глеб. – Вперед!

– Контакт с противником! – раздался в наушнике голос Баскевича, когда до перекрестка оставалось около тридцати метров. – Десятка полтора целей!

– Свяжи их огнем! Не давай подойти!

– Принял!

Слева один за другим, перемежаясь автоматной трескотней, прозвучали четыре хлопка. Из руин впереди ответили несколькими короткими залпами.

– Консальски! – позвал Глеб. – Доложи!

– Мы меняем позицию, уходим левее. Отсюда их не достать. Потерь нет. Подтверждаю уничтожение трех целей. Как понял?

– Понял тебя. Заходим с фланга, поддержи огнем.

– Принял.