Умри за меня (ЛП)

— Мы не лгали. Из нашей семьи остались только мы с Сюзанной. Но у нас был брат. Он умер. Мы его похоронили в семейной могиле на церковном кладбище.

— Саймон, — дрожащим голосом прошептала Сюзанна.

— Он мертв уже двенадцать лет, — продолжал Дэниел. — Но это его голос. И его глаза. — Дэниел уставился на Чиккотелли и с трудом выдавил, — если на записи действительно Саймон, то вы имеете дело с чудовищем. Он способен практически на все.

— Мы это знаем.

Четверг, 18 января, 20 часов 05 минут

Вито провел руками и лицу и почувствовал щетину на подбородке. Дэниел Вартанян рассказал им, что их брат погиб в страшной автокатастрофе и был похоронен. При жизни жестокий человек, любивший мучить животных, но одновременно способный ученик, который показывал превосходные достижения по всем предметам — начиная с литературы и искусства, заканчивая физикой, математикой и вычислительной техникой.

Этот Саймон Вартанян — прямо-таки настоящее многостороннее дарование. Но данные сведения проблемы не решали. И чудовище до сих пор не за решеткой.

— Я бы сказал, что у нас появилось много новых вопросов, — буркнул Вито.

— Но теперь-то мы знаем его настоящее имя, — задумчиво признался Ник. — И его лицо.

— По фотографии я бы его не узнал. Возможно, мне запомнились другие черты лица, а не те, что по описанию изобразил ваш художник, — сказал Дэниел. — Вероятно, я далек от этой возможности…

— Глаза те же, — бросила его сестра, не отрывая взгляда от рисунка Тино. В ее лице читалась смесь боли, горя и ужаса.

Вито убрал портрет обратно в папку.

— Нам придется эксгумировать тело из вашей семейной могилы.

Дэниел кивнул:

— Да. С одной стороны, я даже знать не хочу, что в ней. Тогда обо всем позаботился отец. Он опознал тело Саймона, купил гроб, и привез его домой для похорон.

— Саймона хоронили в закрытом гробу, — добавила Сюзанна Вартанян. Она очень побледнела, но сидела в кресле прямо, задрав подбородок, словно в ожидании следующего удара.

Вито знал, что эти двое что-то скрывали от него. Но вот что?

— Так всегда делают, если труп изуродован, — сказала Кэтрин. — Как вы сказали, машина при аварии сгорела вместе с водителем. И даже если бы вы увидели тело, то не могли бы сказать, ваш это брат или нет.

Губы Дэниела искривились в подобии усмешки.

— Спасибо. Но, честно говоря, я меньше всего беспокоюсь о трупе.

Глаза Ника расширились.

— Вы боитесь, что гроб пустой, и ваш отец об этом знал.

Дэниел лишь чуть приподнял бровь. Его сестра застыла, и Вито понял, именно этого удара она и ждала.

— Зачем вашему отцу это делать? Зачем разыгрывать похороны? — поинтересовалась Джен.

Дэниел горько усмехнулся:

— Что бы Саймон ни натворил, отец всегда все улаживал.

Вито хотел расспросить поподробнее, но Томас Скарборо его опередил.

— Вы сказали, что в вашей семье произошло отчуждение. По какой причине?

Дэниел смотрел на сестру. И Вито подумал, что он нуждается в ее поддержке и помощи или даже в разрешении. Сюзанна слегка кивнула и пробормотала:

— Скажи им. Господи, скажи им, наконец, все. Мы и так слишком долго жили в тени Саймона.

Четверг, 18 января, 20 часов 15 минут

Вын Зандт, наверное, считал себя очень ушлым. Он нанял какого-то чувака, которому вменялось проследить за ним из ресторана, что он, разумеется, допустить не мог. Ван Зандту ни к чему знать его адрес. Неужели этот чудаковатый голландец считал, что он позволит еще кому-то иметь против себя какие-то козыри?

Тайком меня фотографировать… Этот мужчина действует на нервы. Но в определенном смысле и смешит. Человек Ван Зандта сидел в машине на противоположной стороне улицы и неотрывно смотрел на боковой вход ресторана, через который он попал внутрь. Туда-то он вошел, а вот обратно не вышел. А сейчас он подошел к машине сзади и постучал в водительское стекло. Человек ВЗ вздрогнул, уставился на него, но потом расслабился.

— Что вам надо, дружище?

Мужчина вел себя недружелюбно, но он лишь улыбнулся.

— Извините за беспокойство, сэр, но моя организация занимается продажей календарей на…

— Не надо. Не интересуюсь. — Мужчина вновь начал поднимать окно, но он оказался быстрее. Его нож нашел свою цель, и вот уже агент Джагера истекает кровью, как заколотая свинья. Его глаза расширились, вспыхнули, и вот он уже мертв.

— Ничего страшного, — пробормотал он. — Все равно календарь был за прошлый год.

Он оставил свой нож, вышел из переулка и направился к машине, которую запарковал возле главного входа в ресторан. Что за дилетант. Он легко влился в поток машин и двинулся дальше мимо этих несчастных автомобилистов, которые и дальше искали себе стоянку. Еще одно преимущество его нынешней… методики перемещения.

И он уже скрылся от тех, кого впоследствии, вероятно, допросят, не заметили ли они что-то подозрительное. А если кто и сможет меня описать, то довольно расплывчато.

Так что ему не следует беспокоиться. Редкий человек запомнит его лицо. Недостаток большинства в том, что они не любили смотреть. Благодаря этому недостатку он мог передвигаться свободнее, чем кто-либо другой.