Unapologetic apathy (СИ)

— Ещё бы, блять, ты была чей-то ещё! — мысль об Ане в чужих руках чертовски злит меня, до рыка из груди, до крови в ложбинке её грудей от моих зубов. Моя! — Я делаю с тобой только то, что я хочу. Я управляю тобой, я владею тобой. Только я!

— Да, Господин.

— Маленькая, наглая тварь, — даю ей пощечину, и её вскрик смешивается со стоном, что очень пугает её… Ведь ей понравилось.

Тихие стоны мешаются с криками боли, держу её руки одной рукой, другой же продолжаю издевательство над её грудью. Она так хороша. Ох, блять!

Да пошло всё к дьяволу!

Крепко прижимаю её к себе, поразительно мягко целую шею, осторожно посасываю мочку, не переставая резко двигаться, и Ана стонет мне в ухо, что полностью добивает меня. Впиваюсь в её губы, отпускаю её руки, позволяя обнять меня за шею, и крепко хватаюсь за её бедра, кончая глубоко внутри моей сладкой суки.

— Ах, мистер Грей… — заставляю её встать передо мной, невесомо поглаживаю клитор, и Ана несколько раз сжимает мышцы таза от предвкушения, отчего по её губкам начинает стекать моя сперма вперемешку с её соками.

— Ты так хороша, — она улыбается от комплимента, но резко замирает, когда ощущает мою ладонь. Легко шлепаю её между ног, собирая наши жидкости, и сам встаю напротив неё. — Ты хочешь меня?

— Да, сэр.

— И ты хочешь кончить, смотря мне в глаза?

— Д-да, пожалуйста. Пожалуйста…

— Что же… — ввожу в неё два пальца — средний и безымянный, и Ана громко охает, вставая на мысочки. — Ты мокрая как дешевая, вечно готовая шлюха. Вся твоя киска в моей сперме. И тебе это нравится, не так ли?

— Да, сэр, — щеки Анастейши заливаются ярким румянцем, и от смущения она прикусывает губу, желая подавить улыбку. — Ваша грязная сука.

Я укладываю её на диван, так и не вытащив свои пальцы, она пытается широко развести ноги, но мне этого не нужно. Как можно ближе свожу её ноги и продолжаю медленно трахать её двумя пальцами, «втираясь в доверие». И когда она принимает меня и думает, что всё так и будет, я до упора ввожу свои пальцы и быстро ласксю ощутимый бугорок «точки g» подушечками, что вызывает невероятный восторг у девочки подо мной. Она громко вскрикивает, приподнимается на лопатках и пытается свести ноги ещё ближе, поняв, почему я этого хотел. Глаза широко распахнуты, но Ана не смотрит на меня, а полностью отдается во власть столь ярким и чертовски приятным ощущениям.

— Смотри мне в глаза, Ана!

— Мистер Грей, сэр… — она стонет моё имя, действительно пытается приподняться, но руки не держат её. — О, боже, боже, боже!

— Смотри! Мне! В глаза! — шлёпаю её другой рукой по клитору, и Ана выгибается дугой от такого физического и морального коктейля из эмоций и чувств.

— О, боже мой…

— В глаза мне, Анастейша!

Я перестаю шевелить пальцами, и всё её тело против этого, но лишь только она приподнимается, я снова быстро продолжаю ласки, указательным пальцем другой руки так же жестко растирая её клитор.

— Шлюха. Маленькая, грязная шлюшка, ты получаешь удовольствие от меня, через мою сперму глубоко в тебе. От моих рук. От моих глаз.

— Мистер Грей…

— Выкрути себе соски, как это делал я, иначе я остановлюсь, — она мгновенно и покорно выполняет мой приказ, действительно вытянув каждый болящий, возбужденный сосок, и перекрутив. — Умница.

— О, боже мой, Кристиан! — всё тело девушки сводит чертовски сильной судорогой, она кричит, пытается отползти от меня, но я сильно давлю на её лобок, заставляя оставаться на месте, и недолго мучаю её, до ультразвука от оргазма, до сладких сокращений интимных мышц и сильной пульсации клитора. Отрываю её послушные пальчики от сосков и позволяю ей наслаждаться оргазмом, двумя руками массируя её половые губы.

Блять, я снова готов.

И мне не жалко Ану.

Резко, явно неожиданно для девушки, вхожу в неё, ощущая членом приятные спазмы её организма, и меньше чем через две минуты снова заполняю её пульсирующую киску собой.

Эта чертовка убьёт меня, если я не прикончу её раньше.

— Я же обещал тебе, что побалую тебя, когда ты сможешь меня более-менее чётко видеть, хорошая малышка.

***

— Лео, давай, малыш, — делаю этот непонятный, инстинктивный жест «на ручки», и сыночек улыбается во все свои два зуба, нерешительно отрываясь от своей кроватки. Радостно угукает, так смешно и так быстро перебирая своими крохотными, пухлыми ножками, и буквально через секунду он в моих руках. Хохочет, когда я сначала обнимаю его, а затем подкидываю в воздухе, целуя каждый раз в животик, щекоча, когда ловлю. Его первые самостоятельные шаги, его первые пять метров без «страховки».

— Я так люблю тебя, мой золотой. Лео Джер, мой маленький, радость…

— Что вы делаете? — в комнату заглядывает наша мамочка, остановившись у двери, и я ставлю сына на пол.

— Мы ходим, — шепчу на ухо сыну: «иди к маме на ручки», совсем легко толкаю его, и малыш топает до радостно-перепуганной мамы.

— Лео, ты пошёл! Сам пошёл!

— Он у нас очень самостоятельный, знаешь ли. Мистер Грей растёт, как-никак! — Лео обнимает маму за ноги, и Аниса берёт его на руки.

— Поцелуй меня.