Unapologetic apathy (СИ)

В косяк двери раздается негромкий стук, и я отрываюсь от бумаг. Ана стоит на пороге моего кабинета, куда ей запрещено входить, и осторожно мне улыбается, взглядом спрашивая, можно ли ей подойти ко мне.

— Что ты хочешь, девочка? — киваю, подзывая её к себе рукой, и она опускается передо мной на колени, обняв за ноги.

— Я по вам соскучилась.

— Моя ты милая. Надо чем-то тебя занять, Анастейша… И у меня, кажется, есть вполне неплохая идея. Ты хорошая девочка?

— Да, сэр.

— Послушная?

— Да, сэр.

— А ты терпеливая?

— Я… Да, мистер Грей.

— Пожалуй, я закончу работу на кухне. Знаешь, хочу выпить вина при свечах. Тебе нравится свет свечи?

— Да. Мы зажигали свечи на Рождество.

Ана одета в коротенькое платье цвета «кофе с молоком», под которым только неудобное, но настолько красивое кружевное бельё, что мне хочется просто смотреть на Ану в нём. Кукла.

Держа за руку мою игрушку, веду её за собой на кухню. Включаю приглушенный свет над плитой и беру Ану на руки, отчего она легко взвизгивает.

— Расслабься.

— Сэр…

— Анастейша!

Усаживаю её на барную стойку и снимаю прекрасную атласную тряпку с красивого тела моей девочки.

— Ложись.

Девочке достаточно места на стойке, лежит и голова, и ноги не свисают. Раздвигаю её ноги, устанавливая между ними ноутбук, и оставляю её на несколько минут в одиночестве, мне нужны наручники и свечи.

Чёрт.

Беру из игровой кожаные наручники и несколько свечей; длинную, стандартного размера, одну невысокую и толстую, и одну маленькую, для декоративных подсвечников.

— Ты такая красивая, девочка, — костяшками поглаживаю её плоский живот, медленно поднимаясь выше, и легко дую на каждый сосок, осторожно массируя её грудь. — Мне нравятся твои соски. Они такие аккуратные, красивые ареолы и милые возбужденные горошенки, — склоняюсь над ней и целую груди, облизывая ареолы, но не касаюсь вершины, и Ана всхлипывает от разочарования, когда я поступаю так же и со вторым соском. — А ещё они чертовски хороши на вкус, знаешь? — мягко посасываю самую вершинку, двумя руками вытянув грудь, и куколка не сдерживает стон от ощущения и удовольствия, и боли. Она неосознанно крутит тазом, вся дергаясь, и я кусаю её за возбужденную нежную плоть. Не сильно, но чертовски неожиданно для неё, из-за чего она кричит, чем радует меня. — Если бы ты не шевелилась, я бы не укусил тебя. Нужно быть терпеливой, Анастейша.

— Простите, мистер Грей.

— Ничего страшного. Мы попробуем ещё разок, верно? — она кивает, прикусывая губы, и я так же нежно и приятно начинаю ласкать второй её сосок. Мучить её — одно удовольствие!

— Мистер Грей… Ах!

Интересно, действительно ли ты хороша на вкус, или я льстил тебе?..

Грей, чёрт возьми!

Пальцы левой руки с легкостью входят в её влажную киску, и девочка со всех сил старается контролировать себя, больше желая выполнить мой приказ, а не боясь того, что я могу снова укусить её.

Она течет только от одного моего взгляда… И это не очень хорошо.

Её смазку я растираю по правому соску, и тут же слизываю её, оставляя засосы на нежной коже. И это оказывается «слишком» для неё: Ана громко стонет, в бешеном ритме дергая своими бедрами, со всех сил сжимает мои пальцы внутри себя, желая хоть какого-то удовольствия.

Господь всемогущий, я хочу её на своём лице.

Сильно кусаю грудь Аны, после меня явно останется синяк, а то и кровоподтек, и она громко визжит, смотря мне в глаза. Лишь по взгляду понимает, что я не разомкну зубы, пока она не успокоится, и принимает это. Резко замирает, но кричать перестать не может. Ей больно. Очень. До слёз.

— Хорошая девочка, — целую место укуса, и Ана громко всхлипывает, и тут же сжимается, боясь меня. — И ты чертовски вкусная девочка, Ана. Успокойся. Давай свои руки, — Ана без колебаний протягивает мне свои руки, и я застегиваю наручники у неё над головой. — Ты не подержишь одну вещь для меня?

— Я… Конечно, сэр.

— Ты очень любезна, девочка.

Я сжимаю щеки моей куколки и вставляю ей в рот длинную свечу, позволяя «расположить» её во рту. Вторую я ставлю на грудь Аны, небольшую и толстую, а маленькая прекрасно располагается на её животе, чуть ниже пупка.

Блять, старый маразматик! Зажигалка и свечи для игр!

Забираю зажигалку из кабинета, а из игровой, помимо специальных свечей для игр с воском, я беру два вибратора. Но тогда я должен буду дать Ане «право на жизнь»: ей необходимо стоп-слово, стоп-жест, если я хочу и рот ей закрыть, и вибратором помучить, помимо игровых свечей. Я не хочу спалить ей волосы, или спалить квартиру, или…

Убей её, Грей. Иначе она победит тебя.

— Давай сделаем вот как, — вынимаю свечу изо рта, очерчиваю контур её пышных губ, и проигрываю сам себе: склоняюсь над ней и мягко целую, успокаивая. — У тебя есть возможность остановить меня, на этот раз. Ты ничего не контролируешь, но если ты почувствуешь страх или опасность — сообщи об этом мне. Это, всё-таки, огонь.

— Спасибо большое, сэр.

И я впервые в жизни не знаю, что делать. Мне действительно нужно закончить работу, но мой член уже болит от возбуждения, затуманивая мозг желанием начать игры, а после оттрахать её до потери пульса.

— Ох, куколка…