Ундина особых кровей

Магазин был красивым, даже очень. Правда, это заведение являлось не совсем магазином, а скорее пекарней, где изготавливались, продавались и подавались всякие вкусности. Да, подавались – слева от входа располагалось несколько круглых столиков, за которыми можно было уютно посидеть с купленной здесь же чашечкой чего-нибудь горячего.

– Даффи, опять ты? – вздохнула круглолицая продавщица в белом чепчике и белом же переднике. – Сказала ведь, приходи по вечерам. Хозяйка ругается!

– Она со мной, – ответила я вместо своей спутницы и, уже обращаясь к ней, спросила: – Что будешь?

Даффи шмыгнула носом и молча указала на тарелку жареных пирожков, табличка у которых сообщала, что они с курицей и грибами. От такого ее выбора у меня снова заныло сердце – когда ребенок среди кучи сладостей выбирает единственное сытное блюдо, это говорит о многом…

– Все, что на витрине, пожалуйста, – попросила я, отсчитав нужное количество монет. – И горячий чай.

Прежде чем мы успели расположиться за одним из столиков, Даффи уже набросилась на еду. Она ела с нечеловеческим аппетитом, полностью отдаваясь процессу и не замечая ничего вокруг. Наверное, она и присесть бы забыла, если бы я мягко не подтолкнула ее к стулу.

В магазинчике было тихо, спокойно и, самое главное, тепло. Щеки Даффи окрасились ярким румянцем, она стянула шапку и, не отрываясь от пирожка, откинула назад непослушные черные кудряшки. Стоило ей это сделать, как я заметила у нее на скуле красный след, какой обычно бывает от удара.

К сочувствию моментально добавилась жаркая волна возмущения. Да у кого только рука поднялась?! Я знала неблагополучные семьи, где детям приходилось несладко, но все равно каждый раз, стоило только увидеть подобное, как внутри все переворачивалось. Я никогда не относилась к числу тех, кто заведомо любит всех детей и умеет находить с ними общий язык, но при мысли, что кто-то может обидеть беззащитное и, в сущности, невинное существо, так и хотелось обрушить на этого кого-то всю Глубину!

– Даффи, а где ты живешь? – осторожно спросила я, когда она потянулась за пятым по счету пирожком.

– В чулане, – жуя, невнятно промямлили мне в ответ. – У тетки Крассы.

– В чулане? – эхом переспросила я и, стараясь по-прежнему говорить спокойно и ласково, уточнила: – Почему именно в чулане? Красса тебе не родная?

– Родная, – принявшись за шестой пирожок, проговорила Даффи. – Это я приблудная, так она говорит, потому не должна жить и играть с ее детьми. А еще говорит, что мамка моя непутевая была, только я ее не помню совсем. Вот столько прошло с тех пор, как она в Поднебесье отправилась.

Мне показали девять испачканных маслом пальцев.

Картина вырисовывалась ясная и предельно простая. Мама Даффи умерла, отец либо смылся, либо вовсе не подозревает о существовании дочери, и бедная сирота вынуждена жить под гнетом ненавидящей ее родни. Выполнять грязную работу, а в свободное время просить милостыню. В самом деле, ужасная у нее родня, если даже сплетни и чужое мнение не смущают.

– А где манто, которое я тебе дала? – спросила, уже предвидя ответ.

– Красса забрала, – подтвердила мои опасения девочка и, шумно выдохнув, с тоской посмотрела на последний уцелевший пирожок. Видимо, хотела съесть и его, но больше в нее не лезло.

Мы еще немного посидели, и, пока Даффи грела обветренные руки о горячую кружку, я размышляла над тем, что теперь делать. К этой девочке у меня возникла мгновенная, но непреодолимая привязанность, основанная на странном чувстве ответственности. Вот просто чувствовала, что ей необходимо как-то помочь. Я верила в то, что дарами поднебесных нужно делиться, а не оставлять все себе. Получила я возможность выбраться из трущоб, дали мне шанс – нужно вернуть его судьбе. Взять и сделать для этой девочки не просто что-нибудь хорошее, а действительно важное, способное ей помочь. Только вот что именно, я пока не знала.

Я так погрузилась в собственные мысли, что непроизвольно вздрогнула, когда входная дверь хлопнула, а продавщица изумленно ахнула. Даффи приоткрыла рот и во все глаза уставилась на что-то, точнее, кого-то позади меня.

Даже не реакция присутствующих сказала мне о том, кем является этот кто-то. А особая энергия и холод, наполнившие магазин. Медленно обернулась и прерывисто выдохнула. Вот все-таки умеют морские демоны появляться эффектно! Адмирал возвышался надо мной, сложив руки на груди и выразительно изогнув бровь, словно спрашивая: «Ну, кадет Талмор? И во что вы ввязались на этот раз?»

Пауза затягивалась, и нарушить ее явно предлагали мне.

– Доброе утро, – опасливо поприветствовала я, мельком отметив, что красные точки с лица лорда исчезли без следа. Мысленно с облегчением выдохнула – все-таки переживала на этот счет, на балу ведь из-за маски почти ничего видно не было.

– Алых рассветов, – любезно пожелали мне, а в следующий миг взгляд прозрачно-голубых глаз направился на сидящую рядом девочку.