Унесенные ветрами надежд

Во время одного из своих разведывательных походов Эдмонд обнаружил скрытый, почти незаметный вход в лабиринт, очень разветвленный и необследованный. Он находился глубоко под землей и состоял из многочисленных гротов и скальных пещер. Эдмонд ничего не рассказывал о своем открытии остальным, потому что хотел открыть в этих пещерах свою новую тайную церковь. Он не хотел снимать таинство освящения с этого места, не хотел осквернять его, разделяя с убийцами, которые несколько недель назад разбили свой лагерь у них на холме. Деирдре два раза была с ним в этом лабиринте и буквально заразилась его восторгом. И действительно, в этом месте царило праздничное настроение, исходившее от скальных зубцов и сосулек, выраставших прямо с пола и потолка, а также из подземных речек и вымытых их потоком скалистых стен. Эти разветвленные гроты, связанные с собой потоком воды и заходившие глубоко под холм, казались Деирдре какими-то сказочными, как будто они вышли из древних легенд. Она с удовольствием представляла себе, что раньше здесь жили какие-то мифические персонажи, возможно феи и волшебники, которые убежали от мирского зла на этот остров еще в те давние времена, когда здесь не было людей. А потом эти магические существа переселились, спасаясь от зла и все еще надеясь найти место, где никто не будет нарушать их мирный покой. Деирдре вздохнула.

— Что с тобой? — спросил Эдмонд.

Она пожала плечами:

— А что я буду делать одна в пещерах? Без тебя я буду бояться.

Разумеется, это было ложью, и она вопрошающе посмотрела на него из-под опущенных ресниц в ожидании ответа. Казалось, он не заметил ее лукавства и, беспомощно наморщив лоб и заложив руки за спину, стал ходить широким шагом туда и сюда. Он часто так делал, когда был чем-то встревожен или озабочен.

— Я бы мог пойти с тобой, — наконец произнес он после довольно продолжительной паузы.

— Ты непременно должен это сделать, — согласилась она.

Ветер снова стал набирать силу, и уже был слышен его вой над сплетенными ветвями джунглей. Здесь, внизу, в более глубоких слоях этой пышно разросшейся зелени, были слышны лишь шумные сквозняки, однако ветер был достаточно сильным, чтобы трепать папоротник, свисающие с деревьев лианы и куски мха, швыряя их вверх и вниз. Где-то в верхушках деревьев раздавались испуганные крики обезьян. Вечерние сумерки почти полностью опустились на землю, и через несколько минут должна была наступить темнота. Им нужно было возвращаться назад в лагерь, чтобы потом в темноте не продираться через густые заросли. Ветер трепал их волосы, и Деирдре то и дело нетерпеливо смахивала в сторону пряди, нависшие на лицо.

— Сегодня ночью будет шторм. Значит, в любом случае будет лучше, если мы останемся в пещере.

Эдмонд кивнул:

— Чернокожие сказали это еще вчера. Странно, что они предчувствуют некоторые вещи прежде, чем те случаются. Не понимаю, как им это удается.

— Им сказал об этом старый колдун Абасс, который сопровождает их. У него есть «второе лицо». Еще лучше он умеет предсказывать события, когда приносит в жертву животных и вызывает оракула, и тогда их боги отдают кому-то из людей свой голос взаймы. Кажется, они называют это вуду.

— Деирдре, такого не бывает. Все это лишь дурацкие фокусы.

— Я ведь не говорю, что верю в это.

— А где же ты услышала все эту ерунду?

— Так мне рассказала Силия. Боги племени йоруба уже часто говорили ее устами. Один из них зовется Огоун. Вчера вечером они опять устроили заклинание богов. Огоун приказал ей идти в Саммер-Хилл.

— Этот якобы бог? — с грустью осведомился Эдмонд.

У Деирдре возникло такое ощущение, как будто она должна оправдываться.

— Ну, они просто верят в такие вещи, — сказала девушка. — Для них это все равно что для нас молитва!

— Это ересь, — укоризненно произнес Эдмонд. К ее облегчению, он не стал больше заострять внимание на этой теме и поинтересовался: — Значит, Силия поэтому ушла на целый день?

Деирдре кивнула.

— Акин послал вместе с ней Дапо, чтобы она не осталась без защиты.

Она не знала, стоит ли рассказывать Эдмонду о том, что предводитель повстанцев, этот огромный чернокожий из племени йоруба, любит мулатку больше собственной жизни, но затем решила, что лучше промолчать и оставить это при себе. Эдмонду необязательно знать все, и прежде всего о таких вещах, которые он не был готов понять.

— А этот Огоун сказал, с какой целью ей туда надо идти? — спросил он.

— Чтобы кого-то забрать.

— Кого же?

— Не имею ни малейшего понятия. Силия говорила про какую-то заблудшую душу.

— Какие ужасные предрассудки! Уму непостижимо, как только Силия может участвовать в подобном!

Эдмонду казалось невероятным, что крещеная и верующая христианка может принимать участие в языческих колдовских обрядах. И он не понимал, что общего может быть у нее с языческими колдунами.

— Возможно, это связано с черной кровью, которая течет в их жилах?

— Я видела ее кровь, — сказала Деирдре. — Она такая же красная, как твоя и моя.

— Ты же знаешь, что я имею в виду.

Деирдре решила сменить тему, потому что были вещи поважнее, например ее планы уйти в пещеры.