Унесенные ветром. Любовь в Голливуде

Вчера, когда они разговаривали по телефону, Ларри казался невероятно несчастным и горько жалел, что уехал в Голливуд. При воспоминании о грустном голосе любимого у нее перехватило дыхание. Вивьен дрожащими пальцами взяла пачку Player's[11] и серебряную зажигалку. Глубоко затянувшись, она закрыла глаза. И почему она только отказалась от роли Изабеллы? Конечно, ей очень не хотелось играть роль второго плана, но из-за упрямства теперь она потеряла все: Ларри и шанс закрепиться в Голливуде. Хуже того: она оставила Ларри одного в ужасном положении. Они с Мерл Оберон терпеть не могли друг друга, что, к сожалению, было невозможно скрыть даже от камеры. Ларри казалось, что Уильям Уайлер, который был таким обаятельным у них в гостях, бросил его на произвол судьбы. Его режиссерские указания никак не помогали ему вжиться в роль Хитклиффа.

Зазвенел дверной колокольчик. Неужели наконец-то пришел почтальон? Вивьен вскочила – так резко, что кошка с шипением спрыгнула с дивана, – и побежала к порогу. Сердце бешено колотилось. Распахнув дверь, она застыла, словно кто-то плеснул ей в лицо струей холодной воды.

– Опять ты.

– Я тоже рада тебя видеть. – Мама оттолкнула Вивьен и вошла. Она уверенно направилась в гостиную. Шерри зашипела и запрыгнула на книжный шкаф. – Можно чаю?

– Я скажу служанке. Будешь печенье?

– Нет. Мне нужно с тобой поговорить.

– Я сейчас.

Вивьен была рада, что может еще хоть ненамного отложить разговор. Она знала, о чем пойдет речь. С тех пор как Ларри уехал в Голливуд, мама навещала ее уже не в первый раз. Похоже, Гертруда Хартли только и ждала этой возможности. Прелюбодея не было дома, и она решила воспользоваться шансом, чтобы пристыдить дочь.

Попросив прислугу принести чай и печенье, Вивьен не торопилась возвращаться в гостиную. Но медлить не было никакого смысла. От мамы все равно никуда не деться.

– Я не буду расставаться с Ларри.

– Ты дала обет верности. – Мама отчаянно покачала головой. – Мы католики. О разводе не может быть и речи.

– Викторианская эпоха давно закончилась.

– Неужели ты совсем не думаешь о бедном ребенке? – Нижняя губа Гертруды дрожала. Вивьен никогда не могла понять, играет ли мать или же и вправду страдает. – Сюзанна растет без мамы.

– Я могу послать ее в монастырь, как ты меня.

– Тебе было шесть, а твоей дочке – всего пять.

– Как будто один год что-то меняет. Ты знаешь, как мне было одиноко?

– Не начинай.

– Тогда перестань пытаться разлучить нас с Ларри, – заговорила Вивьен громче, хотя старалась оставаться спокойной.

– Чай, мисс Ли.

– Спасибо.

Горничная пришла как нельзя вовремя, и Вивьен была ей очень благодарна, ведь чувствовала, что вот-вот потеряет самообладание.

– Мне пора. – Мама встала, даже не взглянув на чай. – Поразмысли об этом. Продолжим разговор завтра.

«Ну уж нет», – подумала Вивьен, но в ответ лишь кивнула. Дальше так продолжаться не могло. Но как ни крути, выход был только один. Пусть эта мысль ее пугала, она все равно чувствовала себя свободной и счастливой оттого, что приняла решение. Сколько дней у нее осталось? Усевшись за стол, она достала календарь и нашла бумагу и ручку. Затем она составила список дел, с которыми нужно разобраться.

В первую очередь она отыскала Тайрона Гатри в театре «Олд Вик». Режиссер был в фонде театральных принадлежностей и просматривал висевшие там костюмы. Вивьен недолго постояла у двери, наблюдая за ним. Как же сильно она любила театр! Пышные наряды, присущие ему запахи дерева, пудры и пота. Неужели она вправду собиралась от этого отказаться?

– Тайрон, – прошептала она, в помещении с высоким потолком ее голос прозвучал слишком громко.

Он поднял глаза; на тонких губах заиграла улыбка.

– Вивьен, дорогая, ты рано. Репетиции «Сна в летнюю ночь» еще не начались.

– Я понадоблюсь тебе только через три недели, верно?

– Да, я назначил репетиции на это время. А что?

Тайрон вопросительно посмотрел на нее. Из-за огромного орлиного носа он выглядел угрюмым. Но, возможно, Вивьен лишь показалось так из-за чувства вины перед ним.

– Отлично, – ответила Вивьен. – Я собираюсь навестить Ларри.

– Да ты с ума сошла! Ты же знаешь, сколько времени займет такое путешествие.

На любого другого она бы разозлилась, но с Тайроном Гатри все было иначе: она высоко ценила его прямоту.

– Без Ларри я зачахну, как цветок без солнечного света. – Да, это звучало немного драматично, но ей и впрямь так казалось. – Я уезжаю двадцать седьмого. На «Королеве Мэри».

– Так ты доберешься только до Нью-Йорка. – Тайрон покачал головой. – Как ты попадешь оттуда в Голливуд?

– Я полечу на самолете.

– Ты? Разве ты уже летала?

– Все когда-то бывает впервые, – храбро ответила она, хотя на самом деле одна только мысль о путешествии на огромной высоте в жестяном коробке внушала ей ужас. Но ради встречи с Ларри, пусть всего на пару дней, она была согласна и на это.

– Я не стану стоять на пути вашей любви.

– Спасибо.

Если бы она сказала что-то еще, то непременно бы расплакалась.

Затем она подыскала новый дом для кошки.