Унесенные за горизонт

Извини, что письмо написано так неразборчиво, но это потому, что я лежу в кровати, уже третий день у меня кашель, насморк, головная боль и все кости болят. Доктор говорит, что это грипп. А я говорю, что это от курения. У меня это, когда я начинаю курить в запой, или, вернее говоря, в закур, бывает всегда. А в общем, медицина ― это дрянь, т.е. та, которая не относится к хирургии.

Кисанька, мне вот сейчас хочется написать тебе бездну ласкательных слов, но я себя сдерживаю. Может быть, мое предположение оправдалось, тогда какой я вид буду иметь?

Но ты, отбросив всякую жалость ко мне и еще что-нибудь в этом духе, напиши мне все правдиво.

Целую...ротик...ручки... Эх черт, даже голова закружилась. Целую всю, всю насквозь.

Арося. 2/ХП1929 г.

Если мое предположение правда, то окажи последнюю услугу ― зачеркни карандашом в этом письме эти верхние три строки.

Поздравляю с днем рождения.

Рая ― Аросе (скорее всего середина или вторая половина декабря 1929 г.)

Мое дорогое Солнышко! И хоть не стоил бы ты, «холосенький» мальчишка, такого обращения за твое ехидство, хотя и довольно остроумное, но твоя Кисанька так же слабохарактерна, как и ты, мое славное Солнышко. И твое дополнение к беседе с Надей, ее характеристика меня, хоть и оставила во мне неприятный осадок подчеркнутым твоим вниманием к Надиному сообщению о моих слабостях, но по здравом рассуждении я решила не обижаться. Правда, не стоит. И разве я не могу привести тебе также яркую, красочную картину постепенного отступления от занятых позиций в силу своей слабохарактерности, но я считаю ― быть попугаем не стоит. Не стоит расписывать о наседаниях на меня и почему я не выдержала. Основную причину могу сказать: это даже стремление поделиться с кем-то, кто бы тебя не знал, тем, какой ты у меня талантливый и умный, хотя и непоследовательный. И разве не преступление читать в одиночку столь красочные драмы или комедии (сцена с бухгалтером) ― разве не преступление? Я не захотела скрывать столь ценные шедевры от «широкой публики» (понимай: Тоси) и, захлебываясь, прочитываю ей письма, оставляя в стороне и пропуская только эпитеты при обращении ко мне.

Это одна сторона вопроса; другая же заключается в том, что Надя в отношении ко мне занимает весьма странную позицию, обуславливаемую ее мнением, что якобы «она знает меня». Это отнюдь не верно. И несмотря на то, что я ей рассказывала довольно много, она не знает и 10% из моей «бурно» прожитой жизни. Ты знаешь больше, но не все. И есть моменты, которые никто никогда не узнает, за исключением, может быть, тебя. Ведь надо и то отметить: Надя знает на 100% меньше Винникова, т. е. она не знает, а может лишь догадываться, «целовались ли мы». И даже здесь, несмотря на прямо поставленный вопрос Нади, я, вопреки своему обыкновению отвечать прямо на прямо поставленные вопросы, ответила отрицательно и перевела разговор на другую тему Проистекало это потому, что 1) Я слишком люблю тебя, 2) Мне немного совестно даже своих чувств к тебе (стыжусь соответственно ее фразе : «Связался черт с младенцем»), 3) Я могу откровенной быть за чужой счет, лишь заведомо зная, что адресат моих откровений не знает объекта откровения и сомнительно, чтобы он его узнал. И Надя делает здесь большую ошибку, думая, что откровенность свойственна мне в любую пору моей жизни. Это неверно: выражаясь по-нашему, «моя откровенность есть категория историческая», т.е. на данном этапе развития и в данную эпоху.

Почему я посвящаю данному событию столь особое внимание? Это происходит лишь из желания как можно яснее охарактеризовать себя с этой стороны. С точки зрения людей, скрытных от природы, у меня большая «слабость». С точки зрения моей, «не слабость», а черта характера. И когда эта черта характера, проявляясь, не приносит вреда ни мне, ни людям, я ее одобряю, если же наоборот, ― я презираю себя. Презираю до того, что дохожу до самобичевания. Откровенность моя перед тобой обуславливается наличием других моментов, а именно, желанием моим тебе рассказать все, что у меня было, чтобы не осталось ложного впечатления. И можно определенно утверждать, что я рассказывала о себе не только положительное, а как раз наоборот. Конечно, я не могу отвечать за то, как ты меня понимал.