Унесенный потоком

— Да, думаю, мы должны что-то сделать для нее. Ведь она вышла замуж за Гордона с чистой совестью, абсолютно уверенная в том, что ее первый муж мертв. Это не ее вина. Да, мы должны для нее что-то сделать — выделить ей приличное содержание. Как-то решить этот вопрос между нами.

— А тебе она нравится, не так ли? — спросила Линн.

— Ну да, — он задумался. — В каком-то смысле, да. Она чудная девчонка. И разбирается в коровах.

— А я нет, — заметила Линн.

— Ну, ты научишься, — нежно произнес Роули.

— А как насчет Дэвида? — спросила Линн.

— К черту Дэвида! — в ярости заорал Роули. — Как бы то ни было, на эти деньги он никогда не имел никакого права. Он просто нахлебник и живет за счет своей сестры.

— Нет, Роули, ты не прав. Он — не нахлебник. Возможно, он… авантюрист…

— И мерзкий убийца! — перебил ее Роули.

— Что? Что ты говоришь? — чуть дыша произнесла Линн.

— А кто, по-твоему, убил Андерхея?

— Я не верю этому! — закричала она. — Не верю!

— Конечно, это он убил Андерхея! Кто еще мог это сделать? В тот роковой день он был здесь. Приехал поездом в пять тридцать. Я как раз кое-кого встречал и издали видел Хантера на станции.

— Он вернулся в Лондон тем же вечером, — резко бросила Линн.

— Убив Андерхея, — с торжеством произнес Роули.

— Тебе не стоит утверждать подобное, Роули. В какое время был убит Андерхей?

— Ну… я не знаю точно. — Роули задумался. — Мы узнаем это только завтра во время дознания. Думаю, где-то между девятью и десятью.

— Дэвид вернулся в Лондон на поезде в 9.20.

— Послушай, Линн, откуда ты это можешь знать?

— Я… Я видела его, когда он торопился на поезд.

— Откуда ты можешь знать, успел ли он на него?

— Позднее он мне позвонил из Лондона.

— А какого черта он звонит тебе? — в ярости заорал Роули. — Послушай, Линн, будь я проклят, если…

— Какое это сейчас имеет значение, Роули. Как бы то ни было, это лишь подтверждает, что он успел на поезд.

— У него была масса времени, чтобы убить Андерхея и успеть на поезд.

— Да, но только не в том случае, если убийство произошло после девяти.

— Ну, он мог его убить и раньше девяти.

В голосе Роули, однако, уже не чувствовалось уверенности.

Линн полузакрыла глаза. Неужели это все правда? Неужели, когда тяжело дышащий и вспотевший Дэвид появился из рощицы, это был уже убийца, бежавший с места только что совершенного им преступления? И убийца принял ее в свои объятья? Она вспомнила его странное возбуждение, какое-то безрассудство. Может быть, это убийство повлияло на него? Может быть. Она может допустить это. Неужели Дэвид и убийство стоят так близко друг к другу? Мог ли он убить человека, явившегося из прошлого, который никогда не причинял ему зла? Человека, единственное преступление которого заключалось в том, что он стоял между Розалин и большим наследством, между Дэвидом и наслаждением, приносимым деньгами Розалин.

— Но зачем ему было убивать Андерхея? — спросила она.

— О боже, Линн, и ты еще спрашиваешь? Я же тебе объяснил. Если Андерхей был жив, все деньги Гордона переходят к нам! Более того, Андерхей шантажировал его.

Да, это укладывается в схему. Дэвид вполне мог убить вымогателя, именно таким путем. Да, это все укладывается в схему. Спешка Дэвида, его возбуждение, страстные, чуть ли не яростные объятия. И, наконец, его звонок ей. «Мне лучше уехать…» Да, совпадает.

Как бы издалека она услышала вопрос Роули:

— В чем дело, Линн? С тобой все в порядке?

— Да, конечно.

— Ради бога, не смотри так мрачно.

Он повернулся и посмотрел в сторону Лонг-Виллоуз.

— Слава богу, теперь мы можем немного привести в порядок наш дом, придумать различные приспособления, чтобы тебе было удобнее. Я не хочу, чтобы ты ковырялась в грязи, Линн.

Тот дом, — подумала она, — станет ее домом. Ее домом с Роули… И однажды в восемь часов утра Дэвид будет повешен…

Глава 3

С бледным, но решительным лицом и внимательным взглядом Дэвид подошел к Розалин и положил свои руки на ее плечи.

— Все будет хорошо, говорю тебе. Все будет хорошо. Но ты должна держаться и делать в точности так, как я сказал.

— А если они арестуют тебя? Ты говорил об этом! Утверждал, что они могут тебя арестовать.

— Такая возможность есть. Да. Но это долго не продлится. Если, конечно, ты не потеряешь голову.

— Я сделаю все, что ты мне скажешь, Дэвид.

— Вот это женщина! Тебе нужно, Розалин, только придерживаться своих показаний. Твердо стой на том, что покойный не Роберт Андерхей, не твой первый муж.

— Они могут поставить мне какую-нибудь ловушку и вынудят меня признаться.

— Нет, им не удастся это сделать. Все будет хорошо, уверяю тебя.

— Нет, это грех. Это был грех с самого начала. Взять деньги, которые нам не принадлежат. Я по ночам не сплю, Дэвид, размышляя об этом. Взять то, что нам не принадлежит. Бог наказывает нас за наши дурные поступки.

Он хмуро смотрел на нее. Она сдает. Да, она явно сдает. В ней всегда была религиозная черта. Ее совесть так и не смогла успокоиться. А сейчас, если ему крайне не повезет, она совершенно сломается. Ну что ж, остается только один выход.

— Послушай, Розалин, — нежно произнес он. — Ты хочешь, чтобы меня повесили?