Унесенный потоком

— Роули Клоуд ушел от Ардена, — методично продолжал Спенс, — без пяти девять. Он абсолютно уверен, что не раньше. Примерно в 9.10 Линн Марчмонт видит Хантера в Мардонском лесу. Допустим, даже он бежал всю дорогу от «Оленя». Хватило бы у него времени встретиться с Арденом, поссориться с ним, совершить убийство и добраться до Мардонского леса? Маловероятно. Следовательно, мы вновь начинаем сначала. Кроме того, Арден вроде бы был убит в девять часов, но одновременно был еще жив в десять минут одиннадцатого — так, по крайней мере, утверждает ваша старая леди. Арден был убит либо женщиной в оранжевом шарфике, обронившей губную помаду, либо кем-то другим, побывавшим у него уже после ухода этой женщины. Но кто бы он ни был, он сознательно перевел стрелки часов назад — на 9.10.

— И если б Дэвид Хантер случайно не встретился с Линн Марчмонт в довольно странном месте, он бы оказался в затруднительном положении? — спросил Пуаро.

— Вот именно. В 9.20 из Уормсли-Уэйла идет последний поезд. В это время темнеет. Этим поездом всегда едут игроки в гольф. Никто бы не заметил Хантера, так как, видимо, работники станции не знают, как он выглядит. И он не брал такси на обратном пути. Так что только его сестра подтверждает его возвращение в Шепперд-корт именно в указанное им время.

Пуаро молчал.

— О чем вы думаете, месье Пуаро? — спросил Спенс.

— О долгой прогулке вокруг Уайт-хауса, — ответил Пуаро. — О встрече в Мардонском лесу. О телефонном звонке позднее… О том, что Линн Марчмонт помолвлена с Роули Клоудом… Хотелось бы мне знать, о чем говорилось во время этого телефонного разговора.

— Вами движет человеческое любопытство?

— Да, — ответил Пуаро. — Оно у меня всегда есть.

Глава 8

Было уже довольно поздно, но Пуаро хотел нанести еще один визит. Он отправился к дому Джереми Клоуда.

Дверь ему открыла и провела в кабинет маленькая интеллигентного вида горничная.

Оставшись в одиночестве, Пуаро с интересом стал смотреть по сторонам. Все очень пристойно и даже нигде ни пылинки, подумал он. На столе стоял большой портрет Гордона Клоуда. Рядом — поблекшая фотография лорда Эдварда Трентона верхом на коне. Именно ее внимательно рассматривал Пуаро, когда вошел Джереми Клоуд.

— А, пардон. — Пуаро в смущении поставил рамку на место.

— Это отец моей жены, — произнес Джереми с едва заметной самодовольной ноткой в голосе. — И один из лучших его жеребцов. «Гнедой Трентона». Пришел вторым на дерби в 1924 году. Вы интересуетесь скачками?

— Увы, нет.

— Они пожирают много денег, — сухо заметил Джереми. — Лорд Эдвард на этом обанкротился и был вынужден уехать за границу. Да, дорогой спорт.

И, тем не менее, в его голосе чувствовалась гордость.

Сам Джереми, подумал Пуаро, скорее выбросит деньги на ветер, чем вложит их в лошадей, но в глубине души он уважает и восхищается теми, кто это делает.

— Чем могу быть полезен, месье Пуаро? — продолжал Клоуд. — Как все члены нашей семьи, я испытываю к вам чувство признательности за то, что вы нашли майора Портера и предоставили ему возможность выступить со свидетельскими показаниями.

— Похоже, все ваше семейство ликует по этому поводу, — заметил Пуаро.

— Да, — сухо согласился Джереми. — Хотя рано радоваться. Еще много воды утечет. В конце концов, смерть Андерхея была установлена в Африке, и потребуются годы, чтобы опровергнуть этот факт. Тем более, что Розалин твердо стоит на своем. Она, как вы знаете, произвела хорошее впечатление.

Похоже, Джереми Клоуд не очень-то надеялся на улучшение своего финансового положения.

— Я бы не стал предугадывать, — продолжил он, — как повернется дело.

Затем, едва сдерживая себя, он спросил:

— Вы, кажется, хотели меня видеть?

— Я хотел спросить вас, мистер Клоуд, вы абсолютно уверены, что ваш брат не оставил завещания? Я имею в виду завещание, написанное после свадьбы?

— Это мысль даже не приходила мне в голову, — заметил крайне удивленный Джереми. — Я только знаю, что до отъезда из Нью-Йорка он не составлял никакого завещания.

— Но он мог составить его за те два дня, что был в Лондоне.

— У какого-нибудь адвоката?

— Или же написать самолично.

— И засвидетельствовать? Но кем?

— В доме было трое слуг, — напомнил Пуаро, — тех, кто погиб вместе с ним.

— Хм… да… Но если, допустим, как вы предполагаете, он сделал это, значит, завещание погибло вместе с ним.

— А вот это под вопросом. В последнее время многие документы, которые, казалось, безвозвратно погибли, были расшифрованы с помощью современных научных методов. Бумаги могли оказаться в домашнем сейфе, пострадать, к примеру, во время пожара, но не настолько, чтобы их нельзя было прочитать.

— Да, месье Пуаро, это, пожалуй, самая замечательная ваша идея… Просто замечательно, но я не думаю… нет, не верю, что это что-нибудь даст… Тем более, насколько я знаю, в доме на Шеффилд-Террас нет никакого сейфа. Гордон хранил все свои денные бумаги в своей конторе, а там точно не было завещания.

— Но, может быть, сделать запрос? — настаивал Пуаро. — Обратиться, скажем, к представителям противовоздушной обороны? Вы позволите мне сделать это?