Унесённые «Призраком»

– Я и не предполагал, что вы, мисс Маккейн, разовьете на острове такую бурную деятельность. Наверное, вы из тех женщин, для которых общественная жизнь намного важнее личной.

Мэри и Кэтрин переглянулись.

– Не совсем, – ответила Кейт. – Мне недостаточно быть лилией, которая украсит чью-либо спальню, – о таких забывают после первых же признаков увядания. Мне мало тихих семейных радостей, я хочу совершить в своей жизни нечто большее… не для себя, для других.

– Звучит весьма необычно для юной девушки. – Мистер Айвор повернулся к сыну и, заметив его недоумение, пояснил: – Сегодня преподобный рассказал мне, что мисс Маккейн открыла у нас в городе благотворительное заведение для падших женщин, где они будут исправляться, занимаясь честным трудом. Завтра мы намерены посетить его и убедиться, что все обстоит именно так.

– Я поеду с вами! – подала голос Мэри, но отец строго взглянул на нее и покачал головой:

– Ни в коем случае, Мэри-Энн. Это не госпиталь, где можно облегчить страдания невинных. Порядочной девушке не следует находиться рядом с женщинами, погрязшими в разврате… до тех пор, пока они полностью не изменятся. Это и вас касается, мисс Маккейн. Ваши стремления благородны, но вы, моя милая, играете с огнем. Смотрите, не обожгитесь.

Кейт не ответила, не собираясь спорить с губернатором. Мэри тоже молчала до тех пор, пока мистер Айвор не поднялся из-за стола и не ушел в свою комнату, пожелав всем доброй ночи. Только тогда она облегченно выдохнула и улыбнулась подруге:

– Хвала Господу, Китти, все обошлось. Хотя, мне кажется, отец слегка расстроен тем, что ты действовала без его позволения и ничего ему не рассказала.

– Вы плохо знаете Эдварда Айвора, – усмехнулся Роберт, разглядывая сидящую напротив Кэтрин так, словно увидел ее впервые. – Он не слегка расстроен, а глубоко обижен, и вряд ли эту обиду скоро забудет или простит. Ему никогда не нравилось своеволие окружающих, и он всеми силами старается подавить его. В этом они похожи с Гарольдом Таккером; именно сходство и сделало их врагами. Но попробуйте сказать это отцу – он ни за что не согласится.

– А чем так расстроены вы, капитан? – поинтересовалась Кейт, изучая его в ответ. – Неужели тем, что я оказалась лучше ваших обо мне представлений?

– Нет, – сухо произнес Роберт, уязвленный ее дерзостью. – Напротив, я рад, что мою спальню украсит нежная лилия, а не колючая роза⁸¹. – Щеки Кейт вспыхнули, а губы упрямо сжались, но капитан сделал вид, что ничего не заметил. – Я расстроен из-за того, что не смог помочь обвиненному в убийстве матросу. Осталось всего три дня, чтобы найти настоящего преступника, а у меня нет ни свидетелей, ни улик… вообще ничего. Простите, – он поднялся и склонил голову, – нынче я скверный собеседник, поэтому, пожалуй, отправлюсь спать. Доброй ночи.

Мэри проводила брата взволнованным взглядом и неожиданно тоже вскочила:

– Чуть не забыла! Меня ждет еще одно важное дело. Если ты не против, Китти, я ненадолго оставлю тебя.

И упорхнула прежде, чем Кейт успела ответить. Впрочем, она вряд ли стала бы возражать: мысли и чувства, завладевшие ею после короткого разговора с капитаном, лучше всего было переживать в одиночестве.

Когда в дверь его комнаты постучали, Роберт сразу догадался, что это Мэри.

– Что случилось? – спросил он, впуская ее, и девушка подняла на него полный раскаяния взгляд:

– Я должна попросить у тебя прощения, Роберт. Произошло недоразумение. Я, конечно, не так уж и виновата, но все же…

– Мэри-Энн, перестань говорить загадками.

– Прошу, только не сердись. То, что я сказала тогда, на «Призраке»… словом, это неправда.

– Что именно? – Капитан вздохнул и скрестил руки на груди. Мэри видела, что он не настроен на откровения, что ему и так тяжело, но обязана была закончить начатое.

– Я поделилась тем, что видела и слышала, но мои выводы были неправильными, – призналась она. – Дело в том, что… между Кэтрин и доктором Норвудом нет никаких отношений, кроме дружеских.

– Никаких отношений? – усмехнулся он, и при свете лампы было видно, как странно поблескивают его глаза. – Это тебе мисс Маккейн рассказала? – Мэри кивнула, и Роберт рассмеялся: – И ты поверила ей, глупышка?

– Я не глупышка! – обиженно отозвалась она. – Кэтрин и мистер Норвуд не любят друг друга, они просто друзья. Кейт поклялась в этом памятью своего отца. А после… я поговорила с доктором Норвудом, и все встало на свои места. Понимаешь, мне и в голову не приходило, что все обстоит не так, как кажется. Прости, что ввела тебя в заблуждение и заставила страдать. Мне очень стыдно. – Девушка всхлипнула, и капитан обнял ее, осторожно прижал к себе.

– Мэри, Мэри, – наконец тихо проговорил он. – Кто угодно на твоем месте подумал бы то же самое. И далеко не каждый стал бы потом слушать объяснения.

Его голос был спокойным и немного печальным, но Мэри чувствовала, как сердце брата забилось быстрее, как что-то надломленное внутри него стало срастаться и наполняться силой.

– Роберт, – прошептала она, – нужно расторгнуть помолвку. Тебе не нужна холодная, бледная лилия… ты ведь любишь Кэтрин Маккейн!