Унесённые временем

Выпалив всё это единым духом, Санька тут же опомнилась и прикусила язык, но Феофан, что удивительно, ничего переспрашивать не стал. А может, просто не расслышал про микроавтобус и новый мобильник?

— Так к Туле пойдём? — только и поинтересовался он, глядя на Саньку. — Или к Калуге всё-таки?

— А куда ближе? — вопросом на вопрос отозвалась Санька.

— К Туле, оно чуток поближе будет… — задумчиво проговорил Феофан. — Хотя…

Не договорив, он замолчал.

— Тогда к Туле! — твёрдо сказала Санька, в душе надеясь, что Иван тоже выберет именно тульское направление.

Хотя бы потому, что ей этого очень хотелось…

Глава 6

Верстовой шлях, о котором упоминал Феофан, оказался не таким уж и близким. Впрочем, возможно, напрямик до его и впрямь было рукой подать… но, к сожалению, не имелось тут прямых путей.

Санька с Феофаном сначала долго брели по какой-то узкой, причудливо петляющей тропинке (которая, то почти исчезала, теряясь в траве, то вновь становилась вполне различимой), потом всё же выбрались на другую тропинку, посолидней и не такую извилистую. Какой-то время шли по ней, а тропинка всё расширялась, незаметно превращаясь в «почти дорогу»… и вдруг, совершенно неожиданно оборвалась, уткнувшись в реку.

— И что теперь? — проговорила Санька, растерянно взглянув на Феофана. — Как нам на ту сторону перебраться?

Феофан ничего не ответил, возможно, потому, что и сам не ведал этого…

Ни моста, ни чего-нибудь его напоминающего, не было и в помине, а, между тем, ширина реки производила впечатление. Во всяком случае, на Саньку, не привыкшую к столь обширным водным объектам…

Неподалёку от их деревни тоже имелась речушка, небольшая и извилистая, со странным названием Беспута. Откуда взялось столь непонятное название, никто из жителей деревни точно не знал, но легенд и сказаний (точнее, гипотез местного значения) на сей счёт хватало с избытком. И все они сходились, что название это происходит от слова «беспутный». Дескать, жил тут когда-то беспутный парень (вариант: девица). А потом произошло с ним (с ней) что-то нехорошее (тут вариантов имелось превеликое множество) — отсюда, дескать, и название…

Но их узенькая Беспута не шла ни в какое сравнение с этой, незнакомой Саньке рекой. Даже во время весеннего паводка, когда Беспута бурно несла свои талые воды в далёкую Оку и становилась на какой-то период почти судоходной (для туристских байдарок, разумеется, не для кораблей), даже тогда она и в подмётки этой величественной реке не годилась.

И тут Саньке пришла в голову неожиданная в своей простоте мысль о том, что переместилась то она лишь во времени, но никак не в пространстве. А значит, в настоящий момент находится не так и далеко от родной своей деревни, точнее, от того места, где эта деревня появится в будущем.

Впрочем, это самое место должно было быть именно там, где и очнулась она вчера в предутреннем полумраке. А ведь потом Санька долго шла к далёким холмам… потом они с Феофаном ночевали на берегу маленькой речушки (неужели это и была Беспута?). Да и сегодня протопать путникам пришлось не так уж и мало…

Тогда великая река эта… она должна быть…

— Это — Ока? — спросила Санька у Феофана, всё ещё молча взиравшего на быстрое течение незнакомой реки. — Или… что это за река такая?

— Это?

Оторвавшись, наконец, от бесполезного созерцания водной глади, Феофан взглянул на Саньку.

— Беспута это…

— Что?!

Уже веря Феофану и, одновременно, всё ещё сомневаясь в его словах, Санька перевела изумлённый взгляд с монаха на широченное речное русло.

— Это Беспута?

— Тут ранее перевозчик жил, — вздохнул Феофан. — Лазарем звали. Старый был совсем… помереть мог…

И тут только Санька смогла разглядеть продолжение дороги на той стороне реки. Так вот, значит, как люди в этом месте через речку перебирались!

Через их маленькую Беспуту, оказавшуюся тут, в прошлом, самой настоящей рекой.

— А где он жил, Лазарь этот?

— На той стороне, — принялся объяснять Феофан, показывая для наглядности рукой. — Там, левее чуток, у него хибарка летняя… а вон за тем леском — деревушка небольшая. В ней он зимой проживал, Лазарь. А с весны до осени — всё на реке. Рыбой промышлял, сети и мережи у него тут постоянно стояли. Ещё раков ловил для всей, считай, деревни…

— А перевозка? — напомнила Санька.

— Этим тоже занимался. Подойдёт, бывало, путник одинокий, или со спутником… а бывало и ватага целая… ну, и давай Лазаря кликать! Иногда полдня ждать приходилось, пока он с сетями не закончит или мережи все не проверит…

— А потом?

— А потом перевозил. За плату, конечно. Лодчонка у него небольшая, ежели мужиков — то более двух не брал, а баб и по три за один раз перевезти мог. И уважали его тут все, даже тати с разбойниками ни разу старика не обидели, ибо всем через реку перебираться надобно. Но это раньше было, до смуты, а сейчас… сейчас люди совсем о Боге милосердном позабыли…

Проговорив это, Феофан перекрестился и замолчал. И Санька тоже молчала… и некоторое время они лишь молча смотрели на водную преграду, неожиданно оказавшуюся на пути.