Уничтожить Бессмертного

– Так надо. Вместе с телеграммой не касающегося вас содержания он передаст два прибора. Это чипы-радиомаяки. Новая разработка, поступившая нам на вооружение. Конечно, не сравнить с вашим изобретением, но свою функцию он выполняет отлично. Один для вас, другой для вашего верного Санчо Пансы – Никиты. Если вы нажмете черную кнопку вверху, то мы будем знать, где вы находитесь, и сможем отслеживать ваш путь. С ее нажатием включается и запись, так что мы будем вас не только видеть, но и слышать, плюс это дополнительные улики, с которыми нам будет легче засадить этих наглецов за решетку. Все это делается из-за того, что мы на данный момент не в силах держать возле вас оперативную группу, да и светиться лишний раз нам не обязательно. Тут надо действовать наверняка, чтобы не спугнуть добычу. Вы не переживайте, все будет нормально. Дома они вас не тронут, да и мы подстрахуем, а на улице в случае опасности жмите на красную кнопку внизу, и мы через пять минут будем на месте.

– В общем, моя полиция меня бережет.

– Так точно, Альберт Венедиктович.

Глава 42

Прошло три дня. Весть о возвращении профессора облетела город. За это время Кашинский успел дать интервью журналистам, выступил по местному телевидению и официально заявил, что его исчезновение объясняется временной потерей памяти, вызванной переутомлением на научном поприще. Он объяснил, что, будучи в неадекватном состоянии, вместо того чтобы вернуться с работы домой, неделю бродил по пригородным зарослям, дачам и прибежищам бомжей. Все это подтвердил капитан Гуреев, занимавшийся данным делом. Он сообщил, что после недельных скитаний память вернулась к светиле науки и в настоящий момент профессор Кашинский в трезвом уме и добром здравии находится в своей квартире на улице Николая Красовского в доме сорок семь. Практически все эти дни профессор и Никита провели дома по совету Гены Сироткина. На четвертый день, утром, в квартире Кашинских раздался телефонный звонок. Звонил Кольберг. Осыпав любезностями Марию Львовну, подошедшую к телефону, он попросил позвать Альберта Венедиктовича. Профессор взял трубку.

– С возвращением, Альберт Венедиктович. Вам пора на работу, в свою лабораторию, я вас жду с нетерпением. Мне кажется, нам надо о многом поговорить. Может быть, нам будет удобнее обсудить наши проблемы у меня в загородном доме. На лоне природы, вдыхая весенний запах леса и слушая журчание воды в ручье, нам будет легче договориться. Хотите, я пришлю за вами машину?

– Извините, Игорь Станиславович, но мне не о чем с вами разговаривать. После травли, которую вы на меня устроили, я думаю, мне следует поискать новое место работы.

– И все-таки нам придется поговорить, хотите вы этого или нет. Подумайте о своей жене и детях… – Короткие гудки возвестили об окончании разговора.

Профессор положил трубку, посмотрел на Никиту, с видом заговорщика произнес:

– Кажется, представление начинается.

* * *

Кашинский и Жиховин, следуя совету капитана Сироткина, бесцельно прогуливались по городу, изображая деловую активность. Но ни сегодня, ни в предыдущий день профессор, как ни старался, слежки за ними не заметил, хотя, по утверждению более опытного в таких делах Никиты, она все-таки была. Подтверждением тому послужила логическая развязка, произошедшая после полудня. Все случилось в тот момент, когда напряжение, накопившееся за прошедшую часть дня, начало спадать, и они позволили себе расслабиться. Даже Никита не замечал хвостов, о чем и поведал профессору. Кашинский немало порадовался этому сообщению, но радость была недолгой.