Уничтожить Бессмертного

– Засов. Один засов из дерева. Дерево держит ворота, – словно в бреду монотонным полушепотом говорил лесовик.

Обеспокоенный таким поведением друга, Дружина попытался дотянуться до него рукой, чтобы привести его в чувство, но был остановлен Никитой.

– Дерево – дуб. Ему плохо рядом с чужим железом. Оно хочет уйти в лес, оно наливается живительным соком. Те, кто охраняет ворота, спят. Сон сомкнул их веки. Тишина. Тишина.

Убаюканный бормотанием Лешко, Олег зевнул.

– Дерево поддается, оно хочет жить. Готовьте воинов, я отворю ворота. Скорее.

Никита посмотрел на Олега и, ответив на молчаливый вопрос на его лице, кивнул. Воронов тихо, но быстро удалился и вскоре вернулся с Всеславом и отрядом вооруженных воинов.

Лешко все пребывал в трансе, теперь он молчал, его ладони были направлены вверх, а тело подрагивало, будто он находился в состоянии физического напряжения человека, поднимающего тяжести.

Неожиданно за воротами что-то загрохотало. Тело Лешко ослабло, он закатил глаза, повалился на землю. Перед потерей сознания лесовик успел прошептать:

– Пора. Идите. Быстрее. Ворота открыты.

Никита махнул рукой. Воины, не теряя времени, бросились к воротам, отворили створки и оказались в тускло освещенной факелами пещере. Гунманские охранники пытались запереть ворота, но были смяты потоком славянских воинов. Всеслав, с факелом в одной руке и мечом в другой, бежал по темному извилистому ходу, увлекая за собой воинов. Повернув направо, он ощутил поток прохладного вечернего воздуха и тут же увидел кусок звездного неба. Заветная цель – вход в замок ненавистного Кощея – был рядом.

– За мной! – крикнул князь, устремляясь вперед.

В этот момент звездное небо закрыла тень. Раздался оглушающий грохот. В свете горящего факела Всеслав увидел огромный каменный шар, который катился прямо на него.

– Назад! Все назад!

Это были его последние слова. Стремительно мчащаяся по пещере глыба расплющила тело Всеслава и продолжила смертоносный путь, ломая, давя, круша и перемалывая тела славян. Из ворвавшихся в пещеру воинов спастись посчастливилось немногим. В их числе были Олег и Добрыня. Они-то и кинули поперек пещеры мощный дубовый запор, который задержал на драгоценные секунды камень-убийцу и дал им шанс на спасение. Едва Добрыня и Олег покинули пещеру, как окровавленный каменный шар с грохотом закупорил вход в пещеру. Теперь славянские воины попали под град камней и стрел, летевших со стен замка. Спасаясь, они отошли на безопасное расстояние. Дружина нес на себе Олега, оглушенного брошенным сверху камнем. Он забежал за угол здания. Гунманская стрела просвистела рядом и ударила в каменную стену. Дружина опустил Олега на землю, перевел дух.

– Дружинушка! Жив! – раздался девичий голос, и в тот же момент Атея прильнула к нему, горячие поцелуи покрыли его лицо.

Дружина смутился:

– Почто здесь ты, Атеюшка, я же велел тебе о Лешко побеспокоиться.

– Жив лесовик твой, здоров, на ноги встал.

– Ну, коли на ноги встал, надобно к нему Олега отнести. Ошеломили гунманы его камнем. Добро, шелом у него крепкий, варяга Рюрика дар. Ничего, придет день, тогда поглядим, чья сила переможет. – Богатырь погрозил пудовым кулаком стоящим на стенах гунманам.

– А ты, Лешко, у нас, оказывается, не только конокрад, но и медвежатник.

Олег хитро подмигнул Дружине и подбросил в очаг полено, которое тут же начали лизать хищные языки пламени. Осенние ночи становились прохладными, и поэтому приходилось отапливать помещение, в котором расположились друзья в расширенном составе, теперь к ним прибавились Атея и Манас.

Лешко насупился:

– Не смей меня конокрадом обзывать! Вот ошеломлю тебя другой разок, коли тебе от гунманов мало досталось. И на медведя мне, лесовику, незачем ходить.

– Медвежатник – это по фене, то бишь на воровском лексиконе, значит специалист по вскрытию сейфов и замков, хитро сработанных. Эх, темнота… – вздохнул Олег и обратился к Кашинскому: – Профессор, вы не обратили внимания, что после посещения дольмена способности Лешко с каждым разом усиливаются?

Профессор в знак согласия вяло мотнул головой. Воронов снова повернулся к лесовику:

– Слушай, Лешко, а может, ты при помощи этой своей внутренней силы камешек нам от входа откатишь?

– Камень мертвый, дерево живое. Не одолеть.

– Понятно. Какие будут предложения?

Воронов с видом председательствующего обвел взглядом присутствующих.

Первым отозвался Кашинский:

– Предлагаю использовать законы физики, один из которых гласит, что при нагревании тело расширяется, а при охлаждении уменьшается.

– То есть вы хотите сказать, что если камень нагреть, а затем охладить… – заинтересованно начал Никита.

– Структура его изменится, и он потеряет свою прочность, а уж тогда можно будет использовать пушку или на крайний случай ваш бластер.

Жиховин предложение профессора отверг:

– К сожалению, из этого ничего не выйдет.

– Почему? – удивленно спросил Кашинский.

– Потому что при приближении к входу мы будем атакованы сверху. Даже если нам и удастся поджечь костер, он будет тут же затушен, благо воды у них хватает, ведь ручей течет с плато.