Читаем Уникальный экземпляр: Истории о том о сём полностью

Стив Вонг — идеал

Поскольку видеоролики облетают весь мир за считаные наносекунды, свинок теперь превозносят за спасение утопающих ягнят. Нет, стоп. Это была интернет-фальсификация. А вот Стив Вонг совершил нечто реальное — это и впрямь произошло, да еще при свидетелях.

Отправились мы как-то вечерком в боулинг, а Стив, чтобы вы понимали, был настоящим асом: так бросал шары… то есть посылал… короче, так играл, что выбивал немыслимое количество страйков; он заслуживает уважения всех, кто занимается этим видом спорта — не важно, на коммерческой основе или просто для своего удовольствия. Впрочем, кто с нами не был и своими глазами не видал игру Стива, тот может заподозрить, будто Анна, Эм-Дэш и я все это выдумали.

В достижениях Стива не было ни фальсификации, ни счастливой случайности. У себя в окружной средней школе Святого Антония он возглавлял команду старших классов по боулингу и завоевывал призовые места на юношеских турнирах в боулинг-центре "Серфсайд", что в спортивно-развлекательном центре "Вердуго-Хиллз". У него за плечами даже есть идеальная игра: в возрасте тринадцати лет он выбил 12 страйков подряд и набрал максимально возможные 300 очков. Его даже в газете пропечатали, а "Серфсайд" завалил бесплатной сувенирной продукцией.

Чтобы отметить первую годовщину американского гражданства Эм-Дэша, повели мы его в боулинг. Внушили, что такова великая Американская Традиция: ровно через год после получения гражданства иммигранты из Вьетнама, Чили и т. п. непременно идут в боулинг, и никто не увиливает. Он купился. Стив Вонг захватил с собой профессиональную перчатку для бросковой руки и пару сшитой на заказ обуви для боулинга! Мы-то, подойдя к стойке, взяли напрокат отстойные, с разрозненными шнурками, чеботы, извлеченные администратором из затхлых ячеек, а Стив рассекал в уникальных желтых с коричневым мягчайших ботинках: поперек носков надписи "СТИВ" и "ВОНГ", а на каблуках по три икса, XXX — в знак финального фрейма той давнишней идеальной игры. Ботинки были принесены в родном чехле такой же тошнотворной голимой желто-коричневой расцветки. Мы все потерли эту обувь, как волшебную лампу, надеясь вызвать из нее джинна. Когда нам подали пиво, я вскричал: "Мое желание исполнилось!"

У себя в деревне к югу от Сахары Эм-Дэш в глаза не видел боулинга, так что мы взяли для него отдельную дорожку и попросили штатных инструкторов поднять детские бортики-ограничители, чтобы шары не скатывались в желоб. Поскольку шар отскакивал то от одного бортика, то от другого, при каждом броске Эм-Дэш сбивал энное количество кеглей и получил ни много ни мало — 58 очков. Мой рекорд был — 138, чертовски неплохо, если учесть, как славно у меня пошел пенный "роллинг-рок". Анна, известная перфекционистка, так истово соблюдала все технические приемы, что выбила 144, обойдя меня на шесть очков. Раскрасневшись от своей победы и заработав головокружение от такого успеха, она обхватила Эм-Дэша своими крепкими, как два каната, руками и назвала его "наш друг-американец".

Но главный сюрприз преподнес нам в тот вечер Стив Вонг, не знавший себе равных на дорожке. Его три фрейма — 236, 243 и финальные 269 — полностью сломили наш состязательный дух. Мы прямо-таки устали восхищаться его суперским умением выбивать все оставшиеся кегли вторым броском. В какой-то момент он сделал 11 страйков подряд в двух играх. Я пригрозил, что выкраду у него заветную перчатку и сожгу.

— В следующий раз я и шар свой принесу, — заявил он. — Сегодня почему-то не нашел.

— Но туфли же у тебя всегда под рукой?

Через неделю мы вчетвером опять собрались в боулинг. Шар свой Стив отыскал — не без моей помощи. Заехал я за ним в Окснард, где у него здоровенный домина, и перешерстил весь гараж, а потом еще три встроенных стеллажа. Шар в специальной кожаной сумке того же сумасшедшего желто-бурого окраса загораживала древняя, раздолбанная пишущая машинка в футляре, задвинутая на верхнюю полку того стеллажа, где раньше хозяйничала сестрица Стива: о ней напоминал втиснутый туда контейнер — последний приют для сотни потасканных кукол Барби с туповатыми улыбками и осиными талиями. Выдержанный все в той же цветовой гамме шар смахивал на кучку искусственной рвоты из магазина приколов. В треугольнике, образованном отверстиями для пальцев, красовался китайский иероглиф со значением "молния". Приехали мы в развлекательный центр "Вентура", и Стив тут же поместил свой шар в некое устройство, оказавшееся машиной для полировки шаров. А перчатку с мощным фиксатором запястья вручил Анне.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги