Уникальный экземпляр: Истории о том о сём

— Я никогда не съеду из этой квартиры — на упаковку вещей уйдут долгие годы. Включи-ка приемник, — попросил Боб из кухни, всего в паре метров от Сью.

— Здесь черт ногу сломит, — сказала Сью; ответом ей был смех.

В этом хаосе, словно в затерянном во времени бюро находок, пришлось изрядно покопаться. Приемник в кожухе светлого дерева был размером с переносной холодильник, с круглыми, как толстые покерные фишки, ручками настройки и четырьмя полосками цифр — указателями частот. Сью крутила ручку громкости до тех пор, пока Боб из кухни не услышал характерный треск.

— Трубки должны прогреться, — сказал он.

— На коротких волнах, наверное, ловится Советский Союз?

— А ты откуда знаешь?

— У моей бабушки был такой же.

— И у моей! Собственно, это он и есть.

Боб вошел с подносом, на котором стояли две чашки, молочник, сахарница с изображением пчелы на крышке и тарелка печенья «Орео».

— Кстати, можешь снять пальто — или предпочитаешь париться?

Оркестровая музыка из лампового приемника и мелодичный свист чайника зазвучали одновременно.

Сладкий чай с молоком, три печенья «Орео» и уютная квартирка Боба Роя позволили Сью дышать свободно — впервые за истекшие месяцы. Не подавляя нарастающую волну долгого вздоха, она откинулась на спинку кресла, мягкую, как сама мягкость.

— Ну а теперь, — сказал Боб, — рассказывай.

Ободряемая его сочувствием, Сью подробно изложила свои злоключения. Он выражал поддержку после каждой истории, после каждого эпизода: Нью-Йорк — единственное место, достойное Сью! Шелли вполне предсказуема со своим «ладно, о’кей» — а чего еще ожидать от такой… прости господи?… Подземка вполне терпима, только не нужно ни с кем встречаться взглядом. Если ищешь жилье по объявлениям в «Таймс» и «Виллидж войс», то приходи за адресом пораньше, к семи утра, а потом купи пакет пончиков и дуй со всех ног смотреть квартиру, потому что арендодатель всегда идет навстречу симпатичной девушке, готовой поделиться угощением. Потом они перенеслись в прошлое, перебирая летние сезоны в аризонском театре: сравнили сплетни, ходившие в актерской и в административной среде, припомнили чьи-то неудачные романы. Сью восторженно отозвалась о профессионализме Монти Холла. Боб так заржал, что облился чаем.

— Ты обедала?

— Нет. Собиралась побаловать себя куском пиццы.

Кусок пиццы за полдоллара давно стал для Сью дежурным обеденным блюдом.

— Давай я схожу в кулинарию, а ты снимай эту свою униформу и залезай в горячую ванну. Я оставлю тебе халат, который стырил из спа-отеля в пустыне, а когда вернусь, мы с тобой запируем, как состоятельные евреи.

В кухне Боб снял с ванны накрывавшую ее огромную разделочную доску. Почему ванна оказалась в таком необычном месте? Да просто из-за особенностей канализационной системы в этом доме. Боб включил горячую воду, отчего клубы пара тут же заволокли туманом зарешеченное окно, и бросил на стул халат. В изящной плетеной корзине лежали сиреневое мыло, шампунь, кондиционер, натуральная губка и кувшин для ополаскивания после мытья.

— Я пошел. А ты отмокай.

Уходя, Боб запер два замка из трех.

После скудных, торопливых омовений в своем неприветливом жилище Сью наслаждалась ощущением горячей воды на всем теле и полноценным мытьем головы. Немного странно было плескаться на кухне, но зато без помех, а сама ванна оказалась такой же, как во внутреннем дворике семейства Глиб, и Сью терлась губкой, смывала пену и снова отмокала, пока не почувствовала себя по-настоящему, восхитительно чистой. Она все еще лежала в ванне, когда в замках поочередно повернулись ключи, — это вернулся Боб с большим фирменным пакетом.

— Еще голышом лежит.

Боб не стал ханжески отводить глаза, да Сью и не особо смущалась. Если «за кулисами стесняться нечего», как говорили у них в театре, то в кухне у Боба Роя тем более не приходилось краснеть.

Некогда загорелые, руки и ноги Сью утопали в мужском махровом халате; присев за кофейный столик, она расчесала мокрые волосы. Боб вынул из пакета бутерброды, готовые супы в стаканчиках, витаминный салат, нарезанные маринованные огурцы и банки воды, которую именовал «сельтерской»; за обедом разговор шел о фильмах и театральных постановках. Боб сказал, что имеет возможность доставать ей контрамарки на плохие бродвейские спектакли и дешевые билеты — на хорошие, чтобы по вечерам она больше не тосковала на диване у Ребекки. Пообещал через своих знакомых выйти на агентов, способных организовать для нее пару прослушиваний — естественно, безо всяких гарантий. Кто-нибудь из его знакомых пианистов-концертмейстеров мог бы покопаться в своей нотной библиотеке, транспонировать партитуры специально для ее голоса и подготовить с ней номера для прослушиваний.

— Ну что, синичка. — Боб отряхнул пальцы от ржаных крошек. — Показывай свое резюме!

Сью достала из сумки первоначальный вариант, Боб вооружился карандашом. Пробежал глазами резюме и со вздохом поставил на нем жирный крест.

— Шаблонно. Слишком шаблонно.

— А что не так?