Унисоны

У птицы нет души,
но как она поет!
А у меня душа
и в чем ее полет?
Чтобы как птица петь?
Душа тут ни при чем.
А камень как поет,
когда он увлечен!
Богини давних ней,
как ими мрамор горд
мелодия церквей
и готики аккорд…
Не в том дыханье звезд,
чтобы ответ найти,
ответ про душу прост…
Но песней прорасти!..

1997

* * *

Ах, времени напрасно ждать,
Да мне его и не дождаться,
Захочется ль вернуться вспять,
Иль стать подобьем облигаций.
Но есть безбытности удел,
Апостольство любого века,
Стихи приходят словно день,
Они — столетий картотека.
Трагически звуча вразрез
Любви, желаниям, печалям,
В них высшей власти интерес,
Что мы, страдая, изучаем.
Тех вечных строк наперечет
Провиденье, событий завязь,
Пусть их никто не перечтет,
Но для себя они писались.
И божий промысел спасет
Ниспосланные вехи эти
Им времени наперечет
Средь проклинаемых столетий.

1995

* * *

Мучительно снова и снова
еще повторять, повторять
все выглядит так пустяково,
кому на стихи наплевать.
Достаточно пушкинской строчки,
услышанной в детстве давно,
плевать на мои заморочки
и вместе со мной заодно.
Он выпьет со мной, потолкует
на тему Чубайс и Гайдар,
но вовсе его не волнует
меня иссушающий дар,
Попытки все снова и снова
однажды прорваться к себе…
так чистая фраза готова
живет в золотистой трубе!
Вот губы мундштук поцелуют,
и вырвется вздох из груди!
Я мысли лицую, лицую
с собою один на один,
И верится вдруг небывало:
конец откровеньям настал!
Но вновь возвращает начало
полуутвержденный финал.

1997

* * *

Я — русский поэт — но не русский
на родине славной моей,
а русский я в области Рурской,
в Израильской гуще людей.
«Де русо» в Испанской Алькампо,
Я в Бостоне тоже русак,
повсюду я русский, однако…
лишь здесь попадаю впросак.
Уеду в Стамбул или Ниццу
на родину тянет скорей,
а переступаю границу
и сразу я снова еврей!
Мой голос и слышный и зычный
неважно с венком иль венцом
в России я — русскоязычный,
но с явно не русским лицом.
Живу на Голгофе распятый,
сожженный в фашистских печах,
я в гетто Варшавское спрятан,
отвержен в кремлевских врачах…
Так после всего неужели
я вдруг отрекусь… подлецом?..
На Родине в знак уваженья
я — русский с еврейским лицом!..

1997

* * *