Универсальное оружие

Дверь захлопнулась за ними с колокольным звоном, и Агафон, стиснув зубы, взялся за раскопки. Стараясь не дышать, не смотреть и не думать, он яростно принялся перетряхивать одну кучу за другой. Сине-зеленые искры вились над ними вместе с розово-желтыми шестикрылыми мухами, увеличиваясь и жирея на глазах. Запах, решив, что он тоже часть магии и должен соответствовать вывеске, начал овеществляться и настырно лезть в нос, глаза и даже уши так, что слезы лились градом. Картофельные очистки и банановая кожура зашевелились, силясь уползти куда-нибудь в темный уголок, чтобы слиться там в экстазе. Осколки домашней утвари надумали склеиться, но никак не могли договориться, во что — каждый настаивал на своей посудине, получая в результате то кружку с носиком и ручкой чайника, то тарелку, размером и формой напоминавшую кувшин. Единственным утешением для практиканта был зеленобулькающий прибор: теперь он не просто булькал и зеленел, а бурчал и гудел, деловито сотрясая подставку с тихим дребезжанием стеклянных частей. Доверчивые простаки, не посвященные в таинства магии и магов, увидев его, точно теперь выложат за любой товар на пару серебряных больше. Хоть за что-то Броше его похвалит…

Пока Агафон перетряхивал каждый черепок и осколок в поисках беглого нэцкэ, дверь лавки несколько раз открывалась, на порог ступали незнакомые люди — но все, как один, странно изменившись лицом, тут же выскакивали обратно на улицу. И с каждым разом, ревниво подметил практикант, все быстрее и быстрее. Наверное, это были покупатели, ожидали встретить его внимание — а он тут копается, как крот… Надо было проворнее заканчивать изыскания. И он принимался с утроенной скоростью доламывать, разглядывать и выковыривать.

Когда из принесенных трофеев не осталось осколков крупнее лесного ореха, а анимужичка так и не нашлось, студиозус сдался. Шмыгнув подтекающим носом и порадовавшись, что запах, наконец-то, улетучился, он вооружился совком и веником и принялся упихивать мусор в корзины. Те изгибались и корчились, шипели и подвывали, но против сердитого практиканта поделать ничего не могли.

«Куда же мог подеваться этот треклятый брелок, если его здесь нет? Может, его на помойке кто-то нашел — те мальчишки? Тогда точно концов не найдешь теперь… В рот компот деревня…»

Не додумав любимое ругательство, студент уныло швыркнул носом, решившим в знак солидарности, не иначе, поддержать слезящиеся глаза, опустил страдальчески хлюпнувшую корзину, сунул руку в карман в поисках платка… и ойкнул, уколовшись обо что-то — не больно, но неожиданно.

— …в баню! — выскочило разом недоговоренное. — Какого…

Осторожно оттопырив карман одной рукой, он снова сунул туда руку, лихорадочно вспоминая, что бы там у него могло быть такого травмоопасного, ожидая найти то ли обломок пера, то ли поплавок, то ли сухарь, то ли заныканный во время монстрологии для ближайшего рассмотрения фрагмент скелета выкусня…

Анимужичок не входил в его списке даже в шестую сотню.

Оказавшись на ладони студента, он смущенно пожал плечами, раскрыл зонтик, о вершину которого тот укололся, и развел руками.

— Ах, ты ж!.. — не зная, ругаться ему от накатившего облегчения или хохотать, Агафон сомкнул над ним пальцы, замахнулся шутливо, словно хотел швырнуть… и вдруг что-то с силой ударило его в спину, словно камнем.

И он полетел.

Правда, недалеко и недолго. До ближайшего стеллажа.

Затормозив макушкой — хорошо, что был уже на излете — практикант замер, дождался, пока разнообразная посуда закончит сыпаться, подумал, надо ли ждать, пока упадет и сам стеллаж, но решив, что ни один зачет этого не стоит — вскочил. Возмущенно тряся головой и стискивая кулаки в поисках коварного врага, оглянулся по сторонам — и растерянно моргнул.

Врага не было. И друга не было. Не было даже магистра Броше, который, как мелькнула паническая мысль, мог бы телепортироваться прямиком в лавку для внезапной инспекции. Не было во всем торговом зале вообще никого — если не считать аниженщин на полу, как-то странно сбившихся в одну кучу так, что было не различить отдельные фигурки.

— Э-э-эй… это вы чего? — безошибочным инстинктом волшебника Агафон определил угрозу — бывшую, настоящую и будущую — и попятился, нащупывая руками отставленный где-то рядом веник, а задом — на всякий случай — дверь.

Ответа не последовало — как и дальнейшей атаки, к настороженному удивлению студиозуса. Аниженщины постояли в кучке, переминаясь с ноги на ногу — и стали медленно расходиться.

— Дуры костяные, — полушепотом, чтобы они не услышали, пробормотал студиозус и тоскливо окинул взглядом новый разгром. Может, если успеть прибраться до прихода Броше, он не заметит, что половина его товара упала все-таки не на практиканта, а на пол?..

Но не успел он вдоволь насладиться этой надеждой, как колокольчик под притолокой звякнул, хрюкнул, брякнул, отрываясь и падая, дверь распахнулась, грохнув ручкой о стену, и на пороге предстал… предстала… предстало…

— Ети́… ети́… ети́… - ошарашенно заморгал студент и, наконец-то справившись с юрким ударением, поймал верный вариант: — Йе́ти?..