Универсальные истины (ЛП)

Бал Основателей. «Жонни». Гермиона вздохнула. Она хотела доверять ему, очень хотела. Не чувствовать себя обманутой и скрытой ото всех. Ей хотелось верить, что он танцевал с другой женщиной (чистокровной наследницей) на эксклюзивном балу, на который не взял ее (маггловскую плебейку), только потому, что был хорошим и немного наивным другом. Ей хотелось верить, что эта женщина пришла к нему только для дружеской эмоциональной поддержки и утешения. Ей хотелось верить, что на следующее утро Жонни вышла из его квартиры в рубашке Драко потому, что тот просто был славным парнем.

Ей хотелось верить, что он бы гордился, будь она рядом с ним.

Гермиона нахмурилась. Могла ли она так ему доверять? Не было никакого способа получить доказательства, если только уповать на Блейза, что казалось смешным.

Она провела пальцем по словам: «…узнать, что у меня на уме и в сердце» и закрыла глаза. Слезы вновь покатились по щекам.

Все сводится к доверию.

Она покачала головой и поднялась: ей нужно было идти, двигаться.

Глаза скользили по последней части письма, пока она шла по тропе, хотя казалось, что слова уже выжжены в ее мозгу. Бедная Астория. Сердце Гермионы разрывалось из-за малышки. Она сжала кулаки — так хотелось нанести физический вред этому уроду Уикхэму. Она полностью понимала фантазии Драко о медленном убийстве ублюдка. Что за лишенное всякой морали животное?.. Шестнадцать лет! Беззвучная волна магии вырвалась из тела Гермионы, взъерошив траву и стряхнув несколько испуганных птиц с деревьев. Она остановилась и глубоко вздохнула.

Конечно, она верила ему в этом. Верила безоговорочно. В ее голове мелькали картины: Джек гладит ее ладонь в пабе, Асторию утешают кентавры, лицо Уикхэма, когда он увидел Драко в переулке. Все это было похоже на правду. Гермионе стало плохо оттого, что она когда-то приняла Уикхэма в свою жизнь, смеялась вместе с ним, защищала его. И думала, что Драко был менее достойным мужчиной.

Если она ошибалась в этом, то могла ли она быть не права насчет всего остального?

Ну, не всего. Он так и не понимал своей роли в провале проекта Гарри.

Гермиона продолжила идти. Ей нужно закончить здесь, попрощаться с табуном, с Пен и Перси, вернуться домой в Лондон и подумать об этом.

Однако его заключительные слова зловеще звучали в голове.

Что-то было сломано…

Гермиона снова остановилась. Зажала рот руками и непроизвольно всхлипнула.

Обожеобожеобоже, что она наделала?

Комментарий к Часть 27. Не служит ли это для меня некоторым оправданием

От автора: «Написание этой главы разбило мне сердце»

От переводчика: …

========== Глава 28. Изумление ее усиливалось с каждой новой минутой ==========

Изумление ее, когда она вспоминала о том, что только что случилось, усиливалось с каждой новой минутой.

Гермиона вышла из лифта Министерства, прошла через огромный вестибюль к входным дверям и нырнула под промозглый сентябрьский дождь. Погода идеально отражала ее душевное состояние. Грейнджер чувствовала себя так далеко от теплого солнца и мягкого воздуха Прованса.

Закутавшись в свою мантию, она поспешила в местную закусочную, где купила готовый ужин, потом направилась к месту аппарации и домой. Открыв дверь, Гермиона крикнула приветствие, но ответа не последовало — Гарри и Джинни, должно быть, где-то гуляли. Хорошо, пора бы уже хоть кому-то из них перестать хандрить и слоняться без дела по квартире.

Сбросив каблуки, она протопала на кухню и положила на стол свою рабочую сумку, затем перешла в гостиную, намереваясь устроиться на диване у окна и поесть прямо из бумажного контейнера. Ну, «поесть» — понятие относительное. В последнее время она просто вяло ковырялась в еде.

Три недели… Три недели прошло с тех пор, как она вернулась в Лондон. С тех пор, как видела его.

Грейнджер могла процитировать по памяти строчки из его письма, пробегая пальцами по зачитанным до дыр листам бумаги. Но новых слов не появлялось. Ни одного.

И она тоже не давала о себе знать. Какое-то сочетание неуверенности и страха сдерживало ее. К тому же она понятия не имела, где он. В поздравительной открытке от Астории упоминалось, что Драко в Америке, но не уточнялось, где именно. Почему-то казалось уместным, что они даже не находились на одном континенте.

Гермиона вздохнула в тишине. Большую часть времени она старалась не поддаваться своим чувствам, но тоска и грусть обрушивались на нее всей тяжестью, стоило только остаться наедине с собой. Последние три недели были совершенно ужасными. Помимо самого печального в мире празднования дня рождения (Гермиона правда пыталась выразить восторг по поводу торта от Джинни, но у нее так плохо это получилось, что они распивали джин уже в три часа дня), хотя бы работа могла порадовать — ее презентация удалась на отлично, так что законопроект быстро проходил процедуру утверждения. По ее расчетам, к концу года он будет в кодексе. А дневники из Экса вызвали именно тот ажиотаж, который она и предполагала: все ключевые игроки в этой области жаждали ознакомиться с находкой.